Образование Дмитрий Косырев получил не только в Москве, окончив Институт стран Азии и Африки при МГУ, но и в Наньянском университете (Сингапур), потом он много работал в странах Юго-Восточной Азии в качестве журналиста-международника. Косырев блестяще знает этот регион и не скрывает своей любви и величайшего почитания истории, обычаев, культуры народов, его населяющих. Собственно, это и не вызывает сомнений, достаточно прочитать его книги. Порою кажется, что автор не наш современник, а человек, живший в VIII веке, в древнем Китае ("Любимая мартышка дома Тан", "Любимый ястреб дома Аббаса"). В его романах так много деталей, подробностей, которые невозможно передать столь точно, живя в ХХI веке. С писателем беседовала журналист Татьяна Короткова.
- Дмитрий, вот что интересно – романы, действие в которых происходит то в Китае VIII века, то в колониальной Малайе 29-го года прошлого столетия ("Амалия. Белое видение"), написаны изысканным русским языком, но в них нет никаких сюжетных завязок на Россию, ни одного персонажа, хотя бы отдаленно имеющего к ней отношение. Почему? Соответствуете псевдониму Мастер Чэнь?
- Я пишу о том, что знаю, возможно, как никто другой. Или - дело в другом: те, кто это тоже знают, не пишут романов. Возможно, я просто появился в литературе вовремя – ну, с небольшим опережением. Лет 10-15 назад трудно было бы себе представить вот такого русского писателя: пишет четвертую книгу, а о России в них - почти ничего. И, как ни странно, читатели и критики воспринимают это совершенно нормально. Никто не спросил: а это вообще российская ли литература?
- У вас очень быстро образовалась целая армия поклонников, книги стали популярны. Безусловно, на это повлияли и яркий язык, и увлекательный детективный сюжет… Народ любит детективы, но поставить в этот ряд ваши, как вы их определили, авантюрные романы невозможно. В них столько описаний нравов, обычаев, деталей одежды, архитектурных особенностей, мельчайших подробностей быта, в какой бы эпохе ни происходило действие. Можно только удивляться вашим знанием предмета. С чем, по-вашему, связан успех ваших книг, где все происходит не у нас, не с нами и очень давно?
- Думаю, это еще и оттого, что возникла волна интереса к Азии и вообще к миру, и я в нее попал. Все-таки важно и то, что это - шпионские романы. Такие книги должны быть легкими, увлекающими, они должны доставлять удовольствие. Ну и рассказывать о всяких интересных вещах. Но есть нечто поважнее. Все мои книги говорят о том, что различия между народами это, прежде всего, - источник удовольствия от их познания. Возможно, я избавляю читателей от страха. Страх перед другими народами идет именно от незнания. Если знаешь и понимаешь, то страх уходит. Он уступает место желанию увидеть, попробовать, насладиться.
- Вероятно, кое-кто опасается нового возрождения Китая, который уже практически вышел на позиции мирового лидера? По последним данным, Китай уже на третьем месте в рейтинге крупнейших экономик мира, он даже обошел Германию.
- К счастью, не все. Китай – страна, которую завоевывали многие, и которая сама не завоевывала почти ничего. Китай завоевали монголы – и присоединили Тибет. Китай завоевали манчжуры – и присоединили Манчжурию. Это умная страна, а умные менее опасны. Ее надо просто знать, с хорошими и плохими сторонами, и тогда никакого страха не будет.
- Вы – профессиональный китаевед, так?
- Одна ветвь моей семьи – из Ташкента. И эти края – тоже часть моей жизни, так же, как Китай и другие страны Азии, о которых я пишу. Все это – прекрасный мир, и мои читатели стоят того, чтобы к нему прикоснуться.
- Случайно или нет ваши главные персонажи — герой первых двух романов Маниах и героиня третьей книги Амалия де Соза - не имеют конкретной национальности, они скорее "смешанных кровей", евразийцы?
- Не совсем так. Маниах – уроженец Самарканда, сегодня он был бы узбеком или таджиком. Все мои герои евразийцы, прежде всего, по взглядам и образу жизни. Все они – хорошо образованные люди, потому что без этого мир не узнаешь и не поймешь. Маниах - человек, живущий в серединной части тогдашнего мира, а он представлял собой некое коромысло: две великие империи, византийская и китайская, а между ними - длинный торговый путь, тот самый, Шелковый. Индия, арабская империя – были только частностями. Города нынешней Центральной Азии в ту эпоху жили и процветали благодаря своему месту в "центре мира", через который проходили ключевые торговые потоки. Так вот, Маниах - человек, для которого равно привлекательны все культуры - и китайская, и византийская, и своя.
Амалия де Соза, родившаяся в Малайе, португалка с примесями местной крови, точно так же расположена ко всем культурам своего замечательного города Джорджтауна, где жили люди минимум четырех культур – да и сейчас живут. Амалия - человек смешанной крови, таких англичане именовали "евразийцами".
Оба героя – не абстракция, а люди вполне реальные. Недавно я оказался на центральной площади Куала-Лумпура, куда ездил собирать материалы для четвертой книги (она, главным образом, о Китае, хотя действие будет проходить в Британской Малайе). Так вот на площади начинался парад в честь провозглашения того города, который я описал в "Амалии и Белом видении", - Джорджтауна, города-памятника, внесенного в списки ЮНЕСКО. В параде участвовали дети всех народов - малайцы, китайцы, индийцы. И вдруг прямо передо мной начал разгружаться целый автобус "амалий" - португалок с добавками малайской и прочей крови. И придумывать ничего не надо, а просто - взять из жизни.
- Но такие герои необычны. И не только для русской литературы…
- Они мне удобны, чтобы их глазами видеть мир как бы нейтрально. Но сегодня именно такие люди стали, можно сказать, героями дня. Мир меняется, и в нем лучше себя чувствуют те, кто ощущает себя людьми многих культур. Ну, а когда появился новый президент США Обама – тут и вообще все стало ясно. Типичная Амалия де Соза, человек наполовину европейский, наполовину африканский.
- Это результат процессов ассимиляции, интеграции, наконец, глобализации?
- Глобализацию, конечно, придумал не Клинтон, как считается. История Великого шелкового пути – это и есть глобализация. История Ирана, великой империи, о которой рассказывается у меня в "Любимом ястребе дома Аббаса" - тоже история интеграции культур.
Вообще нельзя представлять себе мир как несколько изолированных и неизменных цивилизаций, которые "цапаются" между собой, меряются силами. Народы всегда общались. Если говорить о двух моих "самаркандских" романах, то это было время, когда китайцы восторгались всем западным, а западом для них были Индия и нынешняя Центральная Азия. Заимствовали там все, что могли. Но именно поэтому китайская цивилизация в тот момент и была великой. Эпоха Тан отмечается величайшим подъемом китайской культуры.
И сегодня китайцы в той же стадии цикла - с удовольствием впитывают все, что можно взять из других культур, но от этого в меньшей степени китайцами не становится. Думаю, это происходит сейчас и с народами Центральной Азии – а значит, они переживают момент взлета своей цивилизации. Посмотрите на Казахстан, страну-чудо. Меня это не очень удивляет, потому что в 1989 году, когда я был собственным корреспондентом "Правды" в Маниле, туда приехал премьер одной советской республики, звали его Нурсултан Назарбаев. Я с удовольствием повозил его по улицам и понял, что этот человек очень серьезно изучает, как Азия добилась уже тогда очевидных успехов. Потом он начал это делать сам – и все получилось. И у других тоже получится.
- Некоторые высказываются в том смысле, что ШОС – это возрожденная идея Шелкового пути.
- Да, это - идея, возрождающая былое значение региона. Я написал достаточно много комментариев и корреспонденций о ШОС. Эту организацию создавали, среди прочих людей, мои друзья и коллеги. И сейчас они – среди тех, кто отвечает в разных российских ведомствах за шосовское направление работы. Все это время я как бы стою рядом с процессом. Возможно, поэтому у меня в книгах постоянно присутствует то мировоззрение, которое лежит в основе философии ШОС. А именно - взгляд на Азию, особенно на Центральную, как на регион, открытый всем культурам и всем народам. Никто и никогда не сможет сделать этот регион зоной своего исключительного влияния. Потому что для живущих там народов это неестественно. Их исторический опыт подсказывает другое: процветание приходит при открытости миру. Для этого и есть ШОС.
- Последняя ваша книга – о Британской империи. Это тоже о глобализации?
- Колониализм Британской империи, который я описываю в третьем романе – это более сложное явление. Англичане думали, что они несут свою цивилизацию азиатам. А в итоге получилось нечто иное – множество азиатских реалий вошли в жизнь англичан. Они до сих пор в восторге от Индии. Пройдитесь по Лондону, и вы все это увидите. Британская империя – да, это тоже эпизод глобализации, скрещение народов и культур. Причем империя ушла, а глобализация осталась.
- А высокомерие Запада к Азии – разве оно ушло? И сегодня от американцев можно слышать, что Азия ждет их лидерства.
- Это уходит. Америка попыталась подхватить идеологию Британской империи, чуть-чуть ее изменив, и тоже провалилась. В целом европейцы и американцы уже понимают, хотя вслух не всегда признают, что Азия вернула себе свою изначальную роль колыбели всех цивилизаций. Мир вернулся в нормальное русло. Пришел век взаимного наслаждения разностью людей и культур. Мне просто повезло, что я, благодаря своей судьбе, оказался к нему готов. И теперь передаю свой приятный опыт читателям.