Страны Центральной Азии уже сейчас являются объектом угроз, связанных с высокой террористической активностью на территории Пакистана и Афганистана. Кроме того, существуют риски дестабилизации ситуации в период после вывода Международных сил содействия безопасности из Афганистана в 2014 году, что может привести, как минимум, к временному повышению активности экстремистских группировок, ориентированных на экспансию на постсоветском пространстве.

В частности, речь идет о союзных афганскому движению «Талибан» Исламском Движении Туркестана (ИДТ), Союзе «Исламский Джихад» (СИД), «Джамаат Ансаруллах», партии «Хизб-ут Тахрир аль-Ислами», группировке «Джунд аль-Халифат» и др. По оценкам автора, в регионе существует не менее 10 различных террористических организаций, пытающихся проникнуть на территорию постсоветской Центральной Азии. Эта статья исследует угрозу, представляемую афганско-пакистанскими террористическими группами для Средней Азии.

Террористическая эмиграция

Исторически «террористическая эмиграция» из Центральной Азии в Афганистан возникла во второй половине 1990-х гг. в результате исхода из Центральной Азии активистов, ассоциируемых с ИДТ.

Основу Исламского движения Туркестана (изначально — Узбекистана) составили такие группы, как «Товба», «Адолат» и «Ислом лашкарлари». Их первоначальное формирование произошло в городах Ферганской долины в 1991-1992 гг. Позже в результате конфликта с властями многие члены группировки перебрались в Таджикистан, где принимали участие в войне на стороне оппозиции. Однако после заключения мира они отказались признать мирное соглашение и были вынуждены перебраться в Афганистан.

Группировка пользовалась покровительством афганских талибов. Иностранные джихадисты на территории Афганистана получили небольшую материальную поддержку, а сама организация – практически автономный статус: она имела вооруженные формирования, разведку, контрразведку и даже собственную тюрьму. Кроме ИДТ, на территории, контролируемой талибами, действовали Аль-Каида и уйгурская Исламская Партия Восточного Туркестана.

В 2001 году лидер талибов мулла Омар попытался упорядочить функционирование иностранных организаций на территории страны и создал совет «Ливо» с участием их представителей для координации совместных действий. Судя по всему, создание постоянного совета лидеров радикалов было связано с ожидавшимся разгромом «северного альянса» осенью 2001 года и последующим переносом деятельности на территорию стран Средней Азии, в первую очередь – Узбекистана.

Однако ситуация резко осложнилась после сентября 2001 года и вторжения США в Афганистан. Разгром основных сил Талибана и опасная для боевиков ситуация привела к череде расколов. В 2001-м после гибели одного из лидеров организации Намангани и организационного кризиса от ИДТ откололся «Исламский Джихад» (первый лидер Наджмиддин Жалолов), позже часть боевиков «Джихада» стала действовать в центрально-азиатских республиках «Джамаата моджахедов Центральной Азии».

Наконец, в 2000-2010-х годах в Пакистане и Афганистане возникает серия новых организаций, что обусловлено, видимо, стремлением выходцев из отдельных государств и регионов к обособлению в рамках «террористического интернационала». Так, организация «Джунд аль-Халифат», известная также как «Казахский исламский джихад» (первый лидер Ринат Хабидолла), была создана в конце 2000-х девятью выходцами из города Атырау (Казахстан), группировка «Джамаат Булгар» — экстремистами из России. Необходимо упомянуть также «Джамаат Ансаруллох» – таджикоязычную организацию, получившую широкую известность в ходе Раштских событий 2010 года.

Несмотря на арабские названия, эти группы имеют не арабское, а среднеазиатское происхождение, и именно этот регион находится в центре их интересов. (В названии «Джунд аль-Халифат» даже содержится грамматическая ошибка). По косвенным признакам, влияние арабской культуры на иностранных джихадистов не так уже велико. Оно присутствует в официальной документации (арабские названия, использования летоисчисления хиджры), однако в бытовом плане прослеживается большее влияние не арабской, а пуштунской национальной культуры.

Состав этих организаций довольно разнообразен. Среди них представлены такие «старожилы» исламского фундаменталистского сообщества, как «Хизб-ут Тахрир» или «Джамаат Таблиг», исторически возникшие на территории дальнего зарубежья, а также недавно созданные центральноазиатские объединения, упомянутые выше. В ряде случаев классификация экстремистских организаций Афганистана и Пакистана осложняется из-за слияния группировок, расколов, смены названий, направленных на то, чтобы обойти запреты своей деятельность в различных государствах. Наконец, существует проблема организаций-однодневок, когда отряд боевиков принимает громкое название для информационного обеспечения или сокрытия истинного авторства какого-то теракта или заявления, а затем исчезает, как это было в случае «Фронта муллы Дадуллы».

В связи с этим буду анализировать всю эту группу объединений как единое политические явление, поскольку, несмотря на структурное разнообразие, джихадистам в Афганистане и Пакистане удается сохранять единство.

Пример современного афганского Талибана показывает, что даже фактический распад движения на множество фракций позволяет ему функционировать в качестве единой среды, для всех элементов которой характерна политика «добрососедства». В частности, нормальными явлениями, как очевидно, считаются кадровый обмен между организациями и взаимная информационная и военная поддержка.

Причина тому - единство источников финансирования, значительного по объему и проходящего через пакистанские разведывательные круги. Факт состоит в том, что объем средств, получаемых экстремистами в результате преступной деятельности в Афганистане, республиках Средней Азии и России, недостаточен для покрытия текущих расходов. Имеет значение и карательная роль упомянутых разведывательных кругов, которые могут изымать из террористической среды конфликтных активистов и лидеров.

Процедура формирования новых организаций под самостоятельными «брэндами» в рамках пакистанского подполья неясна. Видимо, она определяется наличием у инициаторов связей на родине, «патрона» в террористической среде, располагающего финансовыми ресурсами, пропагандистской необходимостью. Обычно в таком качестве выступают крупные объединения пакистанских талибов или Аль-Каида и одна из «фронтовых шур» афганского Талибана,

Иностранные боевики в АфПаке

Точное число боевиков центрально-азиатских союзников Талибана в Афганистане неизвестно. В 2009 году местные официальные лица оценивали численность иностранцев, сражающихся на стороне талибов, в 1,5 тысячи человек. Сейчас местные наблюдатели говорят о 3-5 тысячах боевиков, включая выходцев из стран бывшего СССР.

Основной канал проникновения в регион - въезд в Пакистан с формальной целью «религиозного образования». После прибытия в стране боевики-добровольцы направляются в одно из неофициальных пакистанских медресе (таких, по разным оценкам, насчитывается от 10 до 40 тысяч). Для обучения преимущественно используются арабский и английский языки. Изначально подобные заведения, подконтрольные пакистанским талибам, создавались для работы с добровольцами из числа афганских граждан, которые до сих пор составляют до 50% студентов. Однако со временем в них возросло число выходцев из других государств.

Конечно, оценки числа иностранных боевиков на основе статистики религиозных школ не являются точными. Не все приезжающие в Пакистан с целью религиозного обучения – добровольцы-боевики. Кроме того, в последние годы террористическое подполье все шире использует другие каналы для проникновения иностранных добровольцев в зону конфликта.

Разумеется, далеко не все они выходцы из стран СНГ, среди джихадистов-добровольцев есть граждане Судана, КНР, Западной Европы и др. Большинство «постсоветских» экстремистских организаций выполняет функции места адаптации боевиков-иностранцев, которым необходимо преодолеть культурно-языковой барьер в зоне конфликта. Кроме того, радикалы пытались использовать эти кадры для организации терактов вне региона. В частности, «Исламский Джихад» вел при участии германских добровольцев подготовку терактов во Франкфурте в 2007 году, однако заговор был раскрыт спецслужбами. В 2013 году с аналогичными целями ИДТ направила в Россию группу боевиков-выходцев из стран СНГ.

Большинство боевиков-иностранцев, видимо, действует на территории Пакистана, меньшинство – направляется в северные провинции Афганистана. В 2009-2010 годы численность боевиков ИДТ в этом районе оценивалась в несколько сотен человек, но сейчас она больше. Например, присутствие отрядов ИДТ зафиксировано в Сари-Пуле, Кундузе, Панджшере, Тахаре и других северных провинциях Афганистана. В Пактике активно действуют отряды боевиков СИД.

Следует подчеркнуть, что в большинстве случаев отряды ИДТ действуют как структурные подразделения Талибана, что во многом определяется большой долей боевиков-афганцев в отрядах. В 2011 году Движение сообщило о гибели 87 своих активистов, 64 из которых были афганцами, 10 – выходцами из Таджикистана, 4 – из Киргизии и ещё 4 – из Узбекистана.

Представленная статистика, видимо, адекватно характеризует этнический состав отрядов ИДТ в Афганистане. Во всяком случае, большая доля боевиков-афганцев характерна и для более поздних сообщений о потерях. В некоторых случаях отряды, номинально принадлежащие к движению, состоят исключительно из урожденных афганцев.

Точный этнический состав афганских членов ИДТ неизвестен, однако, по свидетельствам чиновников северных провинций Афганистана, в последнее время имело место множество случаев вступления местной молодежи в эту организацию. «По иронии судьбы, дети, чьи отцы и старшие братья храбро сражались, чтобы не допустить Талибан в Тахар, теперь вступают в Талибан и ИДУ, др.», - рассказал один из афганских чиновников в интервью иностранным журналистам.

Этнические узбеки и таджики, выходцы из стран СНГ, в отрядах ИДТ выполняют не только функции, связанные с коммуникацией между боевиками и местным непуштунским населением. Они еще и бойцы с хорошей выучкой, что обусловлено более высоким уровнем образования, в сравнении с выходцами из сельских районов южного Афганистана, составляющими большинство в отрядах талибов.

По всей видимости, каких-либо принципиальных отличий в тактике и вооружении отрядов ИДТ, СИД и др. подобных организаций от прочих соединений талибов нет. Они вооружены, в основном, старым советским стрелковым оружием, передвигаются мобильными группами по 10-15 человек. В ряде случаев бовики используют мобильные «мотострелковые» подразделения: группы мотоциклов, перевозящих двух бойцов – водителя и гранатометчиков. Некоторые подразделения имеют старые минометы БМ-37 или подобные им, которые используют при обстреле военных баз.

Веб-страницы этих групп во многом вторичны относительно пропаганды Талибана, так как занимаются преимущественно переводом и ретрансляцией его пропагандистских материалов. Исключением является ИДТ, имеющее собственную студию «Джундоллах», снимающую пропагандистские ролики на нескольких языках. (Предположительно, ее помощью пользовалась «Джунд аль-Халифат» при записи своего первого видео-обращения).

Собственным производством агитационных фильмов располагает также СИД (студия «Бард ат-Таухид»), однако популярность и качество ее продукции несколько ниже.

Угрозы для Центральной Азии

Активность экстремистов в Центральная Азии достаточно высока. В одном только Таджикистане за 2012 год были арестованы 144 человека, причастных к экстремистской деятельности. Из них 101был членами радикальной организаций ИДТ и «Джамаат Ансаруллох», которые местные спецслужбы классифицируют как «ваххабитские». Статистика говорит о достаточно активном проникновении экстремистских сетей из Афганистана и Пакистана в страны СНГ.

В Центральной Азии существуют ячейки ИДТ, «Джамаат Ансаруллох», «Джунд аль-Халифат». Фактически в интересах террористического подполья действуют «Хизб ут-Тахрир» и «Джамаат Таблиг», хотя в прошлом они имели конфронтацию с той же ИДТ. Террористическая инфраструктура возникла даже в Туркмении, несмотря на закрытость страны и попытки  властей избежать жесткой конфронтации с афганскими экстремистами.

На текущий момент страны региона выработали две модели противодействия религиозному экстремизму. Туркмения и Узбекистан практикуют полный запрет литературы радикальных организаций, причем санкции предусматриваются не только за распространение, но даже за знакомство с  такой продукцией. Кроме того, осуществляется полицейский контроль над подозреваемыми в связях с экстремистами, радикалами, отсидевшими в тюрьмах, велется работа по предотвращению терактов на транспорте.

Для других государств характерен более либеральный подход к потребителям экстремистских агитматериалов, но это не исключает репрессий против ячеек, ведущих террористическую агитацию.

Но в любом случае проблемы проникновения террористических групп на территорию СНГ решить не удается.

Из всего следует вывод: террористические группы с участием из числа иностранных добровольцев продолжают представлять угрозу для СНГ и Китая, даже без учета хода военных действий в Афганистане и Пакистане. Политическая нестабильность, слабость государственного аппарата в афганских селах позволяют радикалам действовать в зоне АфПак значительно свободнее, чем на постсоветском пространстве или в западных районах КНР. Регион будет оставаться магнитом для криминальной и террористической эмиграции из соседних государств, а, следовательно, и зоной повышенного внимания специальных служб государств из числа региональных игроков.

Afganistan.ru