Из недавних событий, происходивших в регионе Центральной Азии (ЦА), в фокус внимания российского общества и СМИ попал не только неожиданно быстрый триумф движения «Талибан» (запрещено в России) в Афганистане. Неприятным событием стали и русофобские бурления в постсоветских центральноазиатских республиках вкупе с примыкающим к ним Казахстаном. Причем здесь как раз уместно уточнение «попали в фокус внимания» – ибо на самом деле эти бурления имеют многолетнюю историю.

Возьмем тот же Казахстан, казалось бы, нашего самого близкого и надежного партнера не только в регионе, но и во всей Большой Евразии. Ползучая и постепенно ускоряющаяся дерусификация там идет все годы независимости. Постепенно русские и русскоязычные граждане превратились в Казахстане в нацменьшинство. Русских выдавливают из страны, в лучшем случае – с любых престижных мест в государственном и частном секторах социально-экономической жизни. Письменность переведена с кириллицы на латиницу.

Яркий пример недружественности – истерика, коллективно устроенная в конце 2020 года практически всем политическим классом страны в ответ на в общем-то невинную констатацию российским депутатом Вячеславом Никоновым в программе «Большая игра» на Первом канале, вышедшей в эфир 10 декабря прошлого года, бесспорного исторического факта – значительных территориальных подарков Казахстану со стороны России и СССР.

Можно вспомнить и «фурор» со знаком минус в России, который произвела история с «языковыми патрулями» некоего энтузиаста Куата Ахметова. Участники этих патрулей устраивали рейды по магазинам, проверяли переведены ли в торговых точках на титульный язык этикетки и говорят ли на нем продавцы, а не говоривших заставляли «извиняться» на камеру и затем выкладывали «извинения» в интернет.

После этого совсем не удивляет факт реализации схожей схемы в Киргизии: от изначального подчеркнутого уважения к русскому языку и русским гражданам власть постепенно, президент за президентом, идет в сторону пока еще относительно мягкого построения моноэтнической нации. В 2011 году тогдашний переходный президент Роза Отунбаева уже предлагала лишить русский язык статус официального. Далее такую идею периодически высказывают видные общественные и политические деятели Киргизии. Например, в ноябре прошлого года это сделал член Конституционного совещания страны Садирдин Торалиев.  

Затем последовало избиение киргизскими сверстниками в спортивном лагере на озере Иссык-Куль девятилетнего мальчика только за то, что он русский и православный, и нападение хулигана в магазине на девушку-продавщицу, говорившую по-русски. И эти истории – не единственные случаи притеснения русских в Киргизии. В частности, президент ассоциации «Славянская диаспора» в Жалалабадской области Валерий Улеев считает, что в отношении русского населения республики происходит т.н. «бархатная дискриминация». По его словам, многие возможности и перспективы карьерного роста остаются закрытыми для людей, не являющихся этническими киргизами. Причем происходит все это в одной из трех стран постсоветского пространства (наряду с Белоруссией и Казахстаном), где русский язык имеет официальный статус, а главой правительства до недавнего времени был этнический русский. 

В Узбекистане, где переходить на латиницу начали (но так и не закончили) еще в 1993 году, путь построения развитой – в смысле законченности форм – этнократии прошел давно. Поэтому инциденты типа требования узбекского журналиста во время пресс-конференции в парламенте страны к депутату от оппозиционной «Народной демократической партии Узбекистана» Елене Бабенко говорить не на русском, а на «титульном» языке, либо же использовать переводчика – уже не ориентиры, а норма, пусть и поданная в наиболее скандальной форме.

В Москве, надо заметить, долгое время упорно закрывали глаза на особенности внутренней политики стран ЦА, считая, что так лучше для двусторонних отношений. Однако негативное отношение российских властей к этим фактам, бросающим тень на политическое и экономическое взаимодействие на постсоветском пространстве, хорошо известно. Но принимается ли в расчет, что центральноазиатский национализм провоцирует русских националистов внутри многонациональной России? А это последнее, что ей сейчас нужно во внутренней политике. Особенно с учетом многочисленных мигрантов из государств ЦА в нашей стране, поведение которых, мягко говоря, не всегда вызывает одобрение у рядовых россиян. 

Да, власти, к примеру, Казахстана негативно отреагировали на ущемления русского языка и русскоязычного населения в стране. Президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев в ходе ежегодного послания к гражданам заявил, что русский язык в стране является официальным и ему нельзя препятствовать по закону. Президент также сообщил, что взаимопроникновение языков и культур является реальностью и основой для толерантности и согласия. 

Однако некоторые активисты правозащитных движений в России расценивают подобные выступления лидеров центральноазиатских государств не более как «заявления вежливости», а не реальные действия властей в борьбе с нарушениями, с которыми приходится сталкиваться русскоязычным гражданам в их странах. Взять, в частности, Казахстан, где выступление президента Токаева они назвали вынужденной реакцией казахстанских властей на волну негодования, поднятую в российских СМИ по поводу публичной русофобской выходки со стороны Куата Ахметова, и не более того. 

Правда, следует отметить, что и официальные лица в России не оставили без внимания ненормальную ситуацию с положением русскоязычных граждан в государствах ЦА. Так, к примеру, Совет при президенте России по развитию гражданского общества и правам человека (СПЧ) намерен разработать комплекс мер для защиты прав граждан, находящихся за границей. «Есть общая тенденция: некоторые страны бывшего СССР строят государственность на базе национализма. Это не новинка: большинство европейских стран построено на национализме. Отсюда ущемление прав человека», – заявил руководитель СПЧ Валерий Фадеев. 

В свою очередь руководитель Россотрудничества Евгений Примаков заявил недавно, что в Москве опасаются повторения нападок на русскоязычных жителей бывших республик Советского Союза.  «Я, конечно, опасаюсь, как и многие другие, что такие эпизоды будут повторяться. Но Россия реагирует достаточно четко на них, обозначая красные линии, обозначая, что недопустимо в отношении русского и русскоязычного населения», – сказал он в кулуарах Восточного экономического форума (ВЭФ), прошедшего во Владивостоке в начале сентября.  По его словам, в Москве стали более чутко и болезненно воспринимать любые проявления негативного отношения к русскоговорящему населению, что связано и с трансформацией национального самосознания и с конфронтационным отношением к России. Примаков также добавил, что российская сторона положительно оценивает действия властей стран, где подобные эпизоды пресекаются. 

Остается пожелать, чтобы поводов для таких действий властей центральноазиатских стран было бы как можно меньше, хотя полностью исключить «подобные эпизоды» вряд ли удастся. А жаль – ведь без межнационального согласия в республиках ЦА и уважения к русскому языку сохранить их нынешние добрые отношения с Россией будет очень трудно.