Усиление американской активности на Ближнем Востоке после событий 7 октября в Газе вызвало опасения в Турции и Иране. Помимо риторической критики отсутствия американского давления на Израиль с целью прекращения огня, Анкара и Тегеран обеспокоены тем, что усиление американского присутствия на Ближнем Востоке наносит ущерб их региональным интересам. Война в Газе в зависимости от ее продолжительности может способствовать сближению позиций Турции и Ирана, учитывая их общее неприятие регионального и мирового порядка, возглавляемого США. Тем не менее, нельзя не учитывать и существование определенных противоречий между этими двумя странами.

И Анкара, и Тегеран поддерживают связи с ХАМАС, хотя и разного характера. В отличие от своих западных союзников Турция не считает ХАМАС террористической организацией. В 2018 году президент Реджеп Тайип Эрдоган назвал ее частью палестинского сопротивления. Анкара рассматривает поддержку ХАМАС как часть своей политики в регионе.

 Однако с 2020 года турецкое правительство стало проявлять осторожность и дистанцироваться от арабских исламистов, включая ХАМАС, чтобы помочь восстановить отношения с арабскими странами, включая Египет, Саудовскую Аравию и Объединенные Арабские Эмираты, а также с Израилем. Возможно, это отразилось на том, что посреднические усилия Турции по освобождению заложников оказались неэффективными.

В свою очередь Иран оказывает всестороннюю политическую, экономическую и военную поддержку ХАМАС. Тегеран, по всей видимости, пытается максимально воспользоваться изменением региональной ситуации и ростом антиизраильских настроений в мусульманском мире после вспыхнувшего 7 октября конфликта. При этом в условиях, когда Запад пытается навязать мнение о том, что за спиной палестинских террористов стоит Тегеран, иранцы проявляют сдержанность и не претендуют на первые роли в деле урегулирования палестино-израильского противостояния.

В сложившейся обстановке у обоих государств, претендующих на особый региональный статус, проявились совпадающие подходы в отношении возникшего кризиса. В течение первой недели конфликта в Газе президенты и министры иностранных дел Ирана и Турции провели отдельные переговоры, направленные на координацию действий.

Помимо отношений с ХАМАС, у Турции и Ирана есть и другие совпадающие интересы. Оба игрока обеспокоены американским присутствием в Сирии. Анкара рассматривает постоянную поддержку США курдов на севере Сирии как препятствие для своих усилий по предотвращению автономии курдов. Для Ирана вызов США в Сирии является частью его более широкой внешнеполитической цели – "изгнания США из региона". Тегеран рассматривает американские усилия по концентрации и наращиванию своих сил в районе сирийско-иракской границы как угрозу своему с таким трудом завоеванному сухопутному доступу в Сирию через Ирак.

 Будучи союзником президента Башара Асада, Иран также считает, что сирийский режим не сможет восстановить полный контроль над страной, пока ее часть останется в руках внешних сил. Хотя Тегеран считает и США, и Турцию оккупационными силами в Сирии, он полагает, что в отличие от США разногласия с Турцией могут быть урегулированы дипломатическим путем. Исходя из этого, Тегеран вместе с Москвой пытается выступать посредником между Дамаском и Анкарой.

В последнее время интересы двух государств сближаются и на Южном Кавказе. Турецкие и азербайджанские официальные лица, как представляется, открыты для замены Зангезурского коридора маршрутом, проходящим через Иран, а также обеспокоены военной поддержкой Азербайджана со стороны Израиля. В этом ключе Тегеран поддержал так называемую инициативу "3+3", выдвинутую Анкарой и включающую три страны Южного Кавказа, а также Турцию, Иран и Россию. 23 октября в Тегеране состоялась встреча министров иностранных дел этих стран, за исключением Грузии. По мнению Тегерана, эта инициатива направлена на "решение региональных проблем без вмешательства крупных западных держав". Пока складывается впечатление, что Турция солидарна с Ираном в формировании региональной динамики на Южном Кавказе без вмешательства Запада.

Анкара и Тегеран сходятся и по ряду глобальных вопросов. Они ставят под сомнение согласованность и жизнеспособность некоторых международных институтов. Турция делает это тремя способами. Во-первых, она критикует структуру Совета Безопасности ООН под лозунгом "мир больше, чем пять", имея в виду пять его постоянных членов и требуя такого международного порядка, при котором "все страны находятся в равных условиях". Во-вторых, она стала общепризнанным деструктивным фактором в рамках НАТО. Самый свежий пример – затягивание рассмотрения заявки Швеции на вступление в блок. Наконец, она участвует в таких организациях, как Шанхайская организация сотрудничества, и реализует свои собственные многосторонние договоренности, такие как Астанинский формат совместно с Россией и Китаем.

В свою очередь Иран последовательно выступает за отход от международных структур, в которых доминируют Запад. Тегеран рассматривает сложившуюся международную ситуацию как возможность укрепления связей с новыми центрами силы, о чем свидетельствуют его стратегическое партнерство с Россией и Китаем, членство в ШОС и БРИКС.

Миф о непобедимой израильской армии и всевидящей Моссад после 7 октября оказался   разрушенным. Многие представители так называемого Глобального Юга разочарованы безоговорочной и в значительной степени безусловной поддержкой, которую США и ЕС оказывают Израилю. Отказ Израиля выдать визы сотрудникам ООН в знак протеста против косвенной критики главой ООН чудовищных бомбардировок Газы лишь укрепляет в Анкаре и Тегеране мнение о неэффективности международных институтов.

Тем не менее, существуют очевидные ограничения для возникновения "оси ревизионизма" по линии Анкара – Тегеран. Прежде всего, Турция остается членом НАТО. Членство в западном альянсе позволяет Турции быть более гибкой, балансировать между западными союзниками и прочим миром, извлекая свою выгоду. Кроме того, Анкара видит в негосударственных союзниках Тегерана потенциальную угрозу в Сирии и Ираке.

В целом интересы Ирана и Турции, похоже, все больше сближаются, особенно в их едином фронте против действий Израиля в отношении ХАМАС и в противостоянии возрождению регионального порядка под руководством США. Однако их историческое соперничество за стратегическое доминирование в таких регионах, как Ирак и Сирия позволяют предположить, что любой формирующийся союз между ними может быть непрочным и подверженным деформациям в среднесрочной и долгосрочной перспективе.