Впервые за последние 13 лет президент Турции Эрдоган прибыл с официальным визитом в Ирак, где провел переговоры с центральными властями в Багдаде и региональным правительством Иракского Курдистана. Эрдогана сопровождала представительная делегация в составе глав МИДа Хакана Фидана и МВД Али Ерликая, министра обороны Яшара Гюлера и еще нескольких министров.

Высокого гостя приняли его иракский коллега Абдул Латиф Рашид (курд) и премьер-министр страны Мухаммед Шиа Ас-Судани (араб-шиит). Сообщается, что обсуждались двусторонние отношения и региональные проблемы, в числе приоритетов на переговорах были распределение водных ресурсов, вопросы безопасности (борьба с терроризмом), экспорт иракских нефти и газа, других товаров в Турцию и страны ЕС, новые совместные региональные логистические проекты и др. 

Как известно, Ирак выступает за справедливое распределение воды рек Тигр и Евфрат, истоки которых находятся в Турции. Более 95% запасов пресной воды в Ираке приходится на эти реки. Турция построила без согласования с иракской стороной несколько плотин и дамб, чем снизила уровень воды в реках до критического. Побочным явлением стало перенаправление соляного потока морской воды из Персидского залива вверх по течению в иракскую реку Шатт-эль-Араб.

В ходе визита Эрдогана в Багдад было подписано стратегическое соглашение о взаимной модернизации ирригационных систем сроком на 10 лет, согласно которому стороны обязуются сотрудничать в рамках совместных проектов по управлению водными ресурсами Тигра и Евфрата. В последующем планируется заключить аналогичные соглашения с Ираном и Сирией, чтобы сохранить баланс интересов всех вовлеченных в региональную «водную проблему» стран.

Вторым, не менее важным, вопросом повестки дня стала координация усилий двух стран в борьбе с терроризмом. Эрдоган призывал иракские власти покончить с деятельностью на севере Ирака боевиков турецкой Рабочей партии Курдистана (РПК). Общеизвестно, что Анкара под предлогом борьбы с ними периодически наносит ракетно-бомбовые удары по лагерям курдских беженцев и приграничным населенным пунктам, вторгается сухопутными войсками на север иракской провинции Ниневия. При этом разрушаются населенные пункты, инфраструктура, гибнут мирные граждане. Накануне визита Эрдогана в Ирак ВВС Турции нанесли очередную серию ударов по лагерям и базам РПК на севере Ирака. В Багдаде и Эрбиле эти действия ВС Турции расценивают как нарушение международного права и суверенитета Ирака.

Уместно напомнить, что с курдской проблемой, как таковой, в Турции покончено. Лидер РПК Абдулла Оджалан отбывает пожизненное тюремное заключение и отказался от лозунга борьбы за создание курдского государства, большая часть функционеров РПК эмигрировала, среди них оказалось больше этнических турок, чем курдов. Боевики разоружились или скрываются в труднодоступных районах на границе с Ираком в Кандильских горах, некоторые из них оказались в лагерях беженцев в Ираке и пытаются вести агитационную работу среди местной курдской молодежи. Каких-либо терактов, вылазок или нападений на турецких военных, полицейских и пограничников боевиками РПК со стороны Ирака в последнее время не отмечается. Несколько сотен уцелевших боевиков РПК занимаются рэкетом пастухов, контрабандой, наркоторговлей в треугольнике границ Турции, Ирака и Ирана.

В Сирии турецкие курды примкнули к Партии демократического союза (ДПС) и сыграли решающую роль в разгроме бандформирований ИГИЛ/ИГ (запрещено в РФ). Из 80 млн населения Турции примерно 20 млн являются этническими курдами, т.е. каждый четвертый гражданин Турции – курд. Легальная прокурдская Партия демократии народов (ПДН) уже несколько раз уверенно преодолевает барьер в 10 % и входит в турецкий Меджлис в качестве фракции. Курды представлены в муниципальных и региональных органах власти, служат наравне с турками в армии и других силовых структурах. Какой-либо угрозы турецким властям курды не представляют, хотя спецслужбы иногда по инерции пытаются навешивать на них ярлыки террористов. Как правило, теракты в Турции совершают остатки бандформирований ИГ или турецкие националисты.

Что касается иракских курдов, то они не только выступили основной силой в борьбе с джихадистами ИГ в 2014-2018 гг., но объективно играют роль связующего звена между противоборствующими блоками партий арабов-шиитов и суннитов. Благодаря их лидеру Масуду Барзани удавалось преодолевать не один правительственный кризис в Багдаде и добиваться консенсуса между арабами. Региональное правительство как субъект федерации Ирака поддерживает добрососедские и взаимовыгодные отношения с Анкарой. Не случайно, Эрдоган посетил столицу Иракского Курдистана г. Эрбиль, где провел встречи и переговоры с руководством региона и представителями многочисленной общины туркоманов.

Так что, жупел курдской угрозы во многом искусственно разжигается турецкими властями, чтобы оправдать свои агрессивные действия на севере Ирака и Сирии. Эрдоган и его окружение пытаются давлением или «мягкой силой» втянуть эти страны в орбиту своей внешней политики и экономики. В какой-то мере эти потуги Анкары можно отнести к попыткам вновь возродить Османскую империю уже в новых условиях. Не случайно, в ходе недавнего визита в Египет Эрдоган подчеркивал историческую общность арабов и турок. Наследники турецких султанов не забывают о том, что Ирак был создан англичанами во многом искусственно, по географическим картам, без учета особенностей местного населения, на базе трех османских провинций (Басра, Багдад и Мосул). В Анкаре не скрывают и сейчас своих претензий на богатые нефтью и газом северные провинции Ирака, прежде всего, на Мосул и Киркук. 

В завершение визита Эрдогана в Багдаде состоялась церемония подписания четырехстороннего меморандума о взаимопонимании при участии представителей Ирака, Катара, ОАЭ и Турции. Стороны договорились о тесном сотрудничестве в реализации масштабного проекта «Путь развития», который значительно облегчит обмен товарами между странами Ближнего Востока и Европы. Основные транспортные магистрали будут привязаны к крупному иракскому порту Фао (Персидский залив).

В рамках этого проекта планируется модернизировать и построить более 1,2 тыс. км железных дорог, сопряженных со скоростными автомагистралями, которые свяжут Ирак с соседними государствами. В соглашении говорится о строительстве автомагистрали и железной дороги, протяженностью 1200 километров (745 миль). Стоимость проекта оценивается приблизительно в $17 млрд. В Багдаде не без оснований полагают, что значительная часть инвестиций поступит от арабских стран, в частности, от монархий Персидского залива.

 Не исключено, что Китай и Индия также проявят интерес к этому проекту. Планируется завершить строительство ж/д и автомагистрали уже к 2029 году. Как полагают аналитики, проект может составить серьезную конкуренцию египетскому Суэцкому каналу, являющемуся пока основным транспортным коридором между Европой и Азией. Подписантами подчеркивалась важность нового маршрута из Азии в Европу на фоне обострения ситуации в секторе Газа, Красном море и Аденском заливе. Это отвечает и общемировому тренду на поиск все новых торговых путей, что связано и с ростом напряжённости между глобальными державами. Эрдоган упомянул также о подписании 26 других двусторонних соглашений в различных сферах, включая торговлю, транспорт, энергетику, безопасность и изменение климата.

В целом визит Эрдогана в Ирак можно рассматривать как продолжение внешнеполитического курса Анкары на укрепление своих позиций в регионе. В какой-то мере это может компенсировать потери Турции от разрыва отношений с Израилем и сдержать планы Ирана по его закреплению в Ираке и Сирии. Идея нового альтернативного маршрута из Азии в Европу через Ирак и Турцию отвечает интересам Вашингтона и его западных союзников.

 Вряд ли Китай и Россия будут возражать против такого проекта. Работающие в Ираке российские компании «Лукойл», «Газромнефть», «Роснефть» смогут транспортировать добываемые нефть и газ кратчайшим путем в страны ЕС. Этот маршрут будет выгоден и большинству стран ШОС и БРИКС. Индия сможет через Персидский залив морем транспортировать грузы в ОАЭ, а далее по новым магистралям через Ирак и Турцию в Европу, не противоречит он и китайскому проекту «Один пояс - один путь».