Внеочередные выборы президента страны состоялись в Исламской Республике Иран (ИРИ) 28 июня. Это были 14 президентские выборы за 45 лет существования ИРИ. Иранцы выбирали своего девятого президента. Внеочередные выборы были назначены в связи с гибелью 19 мая в авиакатастрофе президента Эбрахима Раиси.

Для проведения выборов в Иране, где число избирателей составляет почти 61,5 млн. человек, было сформировано порядка 60 тыс. избирательных участков внутри страны и за рубежом. Безопасность в Иране на избирательных участках обеспечивалась почти 800 тысячами сотрудников спецслужб и полиции.

В 12 часов 29 июня представитель избирательного штаба объявил окончательные результаты прошедшего голосования. На выборах было подано в общей сложности более 24,5 млн. голосов. Явка избирателей, соответственно, составила около 40% - наименьший результат за всю историю ИРИ.

За Масуда Пезешкиана проголосовали 10,5 млн. избирателей (42,5%), за Саида Джалили – 9,5 млн. (38,6%), за Мохаммада Багер Галибафа – 3,4 млн. (13,78%), за Мостафу Пурмохаммади – 0,2 млн. (0.84%). При этом отмечается, что испорченных, недействительных бюллетеней было вброшено более одного млн. штук (4,3%).

Работа избирательных участков продолжалась с 8 часов утра до 12 ночи и продлевалась три раза для привлечения возможно большего числа избирателей. При этом, по словам командующего Силами правопорядка ИРИ генерала Ахмада Резы Радана, выборы прошли спокойно, без единого инцидента. На участках поддерживался полный порядок. Правда, были эксцессы в юго-восточной провинции Систан и Белуджистан, но они напрямую не были связаны с выборами. Были попытки кибератак, но и это не сказалось на ходе и итогах голосования, так как в ИРИ использовались не электронные машины для голосования, а только бумажные бюллетени. То есть эти происшествия никак не отразились на выборах.

Итоги голосования 28 июня свидетельствуют, что никто из кандидатов не набрал 50% + 1 голос избирателей, поэтому в соответствие с иранскими законами предстоит второй тур голосования, который состоится в пятницу 5 июля. В этот день в борьбе сойдутся два победителя первого тура - Масуд Пезешкиан и Саид Джалили. У них есть одна неделя, чтобы провести предвыборную кампанию и теледебаты. Примечательно, что в истории ИРИ был только один второй тур президентских выборов: в 2005 году, когда сторонник жесткой линии Махмуд Ахмадинежад победил бывшего президента Али Акбара Хашеми Рафсанджани.

Какие выводы можно сделать по результатам первого тура?

Во-первых, на этих выборах иранцы продемонстрировали самую низкую явку за всю историю ИРИ. На прошлых президентских выборах в июне 2021 г. явка составила 49%. Сегодня, обсуждая ситуацию с выборами, иранцы в социальных сетях активно делятся видеозаписью проповеди верховного лидера аятоллы Хаменеи в 2001 г., когда он высмеивал западные страны за низкую явку на их выборах. В своей проповеди он сказал, что явка в 40% является позором, и указал, что граждане этих стран, включая США, не доверяют своей политической системе и не надеются на неё.

Во-вторых, иранское общество расколото, причём на диаметрально противоположные политические страты. Это доказывает тот факт, что именно представителей двух полярных идеологических концепций (реформаторы и радикальные фундаменталисты) поддержали избиратели.

Что ожидает Иран 5 июля?

Проигравший выборы спикер меджлиса Мохаммад Багер Галибаф призвал своих сторонников голосовать за Саида Джалили. Ходжат-оль-эслам Мостафа Пурмохаммади, также не набравший достаточно голосов, высказался нейтрально, лишь призвав народ прийти голосовать 5 июля. Али Реза Закани и Амир Хосейн Газизаде Хашеми, вышедшие из президентской гонки ещё до выборов, отдали свои предпочтения фундаменталистам, или как ещё их называют в ИРИ – принципиалистам. То есть против реформиста Пезешкиана будет выступать единый фронт фундаменталистов и консерваторов.

5 июля состоится поединок не просто двух политиков, каждый из которых предложил свою собственную программу действий (таких программ вовсе не было представлено кандидатами во время предвыборной кампании), а представителей, как было отмечено выше, двух полярных идеологических концепций. Иранским избирателям предстоит определить, какую из предложенных концепций – фундаменталистскую или реформаторскую – новый президент должен предложить верховному лидеру, как основу своей деятельности в качестве президента страны.

Понятно, что президент не в состоянии повернуть стратегический курс рахбара на 180 градусов, но он способен придать этому курсу тот или иной оттенок, что, несомненно, может повлиять на внешнюю и внутреннюю политику ИРИ. Примеры тому в истории Исламской Республики есть: Али Акбар Хашеми Рафсанджани (1989 – 1997 гг.), Мохаммад Хатами (1997 – 2005 гг.), Хасан Роухани (2013 – 2021 гг.). Эти президенты, реально оценивая обстановку, в которой оказалась ИРИ, проводили политику, которая порой расходилась с идеологическими постулатами режима, но в целом объективно способствовала его укреплению.

Согласится ли сегодня верховный лидер аятолла Хаменеи с возможностью прихода к президентской власти реформатора, вот в чём вопрос. Конечно, рахбар и его команда обладают мощным административным ресурсом, способным повлиять на ход и итоги голосования. Но никто не сомневается, что в первую очередь итоги второго тура зависят от воли избирателей, которые, безусловно, хотят видеть свою страну процветающей.

А проблем у ИРИ достаточно. Кто бы ни стал девятым президентом Исламской Республики, с первого дня он столкнется со значительными сложностями. Социальное недовольство, которое подпитывало неоднократные протесты, кризисное состояние экономики, падение жизненного уровня населения являются главными внутренними проблемами. Война на Ближнем Востоке, напряженные отношения Ирана с Израилем и США стоят на первом месте в повестке дня внешней политики. И все эти вопросы, в той или иной степени связаны с решением ядерной проблемы ИРИ.

Как будут решать эти проблемы президент Саид Джалили или президент Масуд Пезешкиан.

Можно не сомневаться, что президент Джалили будет продолжать и внутреннюю и внешнюю политику Эбрахима Раиси, но только в более радикальном ключе, причём по всем направлениям и внешней и внутренней политики.

Президент Пезешкиан во внутренней политике постарается снять напряженность в социальной сфере, смягчая жесткие установки полиции нравов и устанавливая более-менее нормальные отношения с потенциально бунтующей молодежью. В экономике использовать некоторые либеральные решения. Во внешней политике г-н Пезешкиан будет искать возможности осуществлять многовекторную политику в интересах ИРИ. Причём его предпочтения будут и в рамках ШОС и БРИКС, где объедены различные по своей военно-политической ориентации страны, и вне этих альянсов, имея в виду нормализацию, прежде всего торгово-экономических отношений с западной Европой и смягчения конфронтации с США.

При этом М. Пезешкиана не следует считать радикальным оппозиционером режиму. Да, он осуждал администрацию Раиси как неспособную решить проблемы Ирана, но никогда не переходил черту, публично критикуя верховного лидера Хаменеи. Г-н Пезешкиан отстаивал основные принципы режима, согласно которым США являются основной причиной напряженности в регионе, и приветствовал сотрудничество с Россией, поскольку обе страны находятся под санкциями. То есть, другими словами, г-н Пезешкиан – системный политик-реформист.

В этой связи для России важно, как новый президент будет строить отношения с РФ. Что касается г-на Джалили, то он придерживается сугубо прагматичной линии. По его мнению, Тегеран должен воспользоваться сложной ситуацией в РФ и вокруг неё и получить наибольшие экономические и политические выгоды. Но одновременно он подчеркивает, что и Россия для Ирана – не очень большой друг. Масуд Пезешкиан при всей своей приверженности к «многовекторности» рассматривает Россию, как надёжного партнёра, впрочем, как и Китай и Индию.

Поэтому за несколько дней до второго тура выборов ещё пока сложно сказать, какой будет их итог. Слишком мощные, причём во многом антагонистические (правда, исключительно в рамках законов ИРИ) силы ведут борьбу.

Если в фундаменталистско-консервативном лагере картина в общем ясна: сторонники всех кандидатов – принципиалистов готовы голосовать за Джалили, то среди сторонников реформистов ситуация сложнее. Во многом результат голосований будет зависеть от способности реформистов объединиться и привлечь к избирательным урнам или целенаправленно испортивших бюллетени (а их более 1 млн. человек), или вообще не проголосовавших.

Сегодня в отличие от трёх последних общенациональных выборов в меджлис и президентских (в 2020 – 2024 гг.), реформисты и примкнувшие к ним прагматики-центристы проводят организованные кампании в поддержку своих избранников. Среди тех, кто поддержал М. Пезешкиана, - Реформистский фронт, включающий более 30 фракций; бывшие президенты Мохаммад Хатами и Хасан Роухани; высокопоставленные члены администрации Роухани, такие как министр иностранных дел Джавад Зариф и многие-многие другие авторитетные политики, деятели культуры и спорта. Вполне возможно, что к ним присоединится и молодежь, как говорят в Иране, поколения Z. Удастся ли им мобилизовать массы своих политических сторонников или нет – от этого будут зависеть итоги президентских выборов в ИРИ 2024 г.