Как поется в популярной в старые советские времена кинокомедии «Волга-Волга», «Потому что без воды и не туды, и не сюды». Бурный рост населения и соответственно экономики и коренные изменения в окружающей среде влекут за собой развитие сельского хозяйства и энергетики и требуют для этого все большего количества водных ресурсов. Такая ситуация ведет к росту числа регионов и стран, испытывающих недостаток воды, что вызывает рост конкуренции в области водопользования.  

За последнее столетие население Земли увеличилось в три раза, а потребление воды – в шесть раз. В связи с этим особую остроту принимает международный аспект водных отношений. Обостряется проблема нехватки питьевой воды, водные объекты подвергаются загрязнению бытовыми и промышленными отходами. Все это задевает большое количество очень чувствительных вопросов, таких как, без всякого преувеличения, жизнь и смерть людей, пища и материальный достаток, политическая стабильность в различных странах и регионах. В мире насчитывается 263 трансграничных бассейна рек, ставших за последние 50 лет причинами более 500 «водных» конфликтов, приводивших более 20 раз к военным действиям.

По данным ООН за всю историю человечества было заключено более 3600 международных соглашений, имеющих отношение к воде. Из них более 400 за последние 200 лет. Первым международным договором по использованию рек считается Феррарский пакт 1177 года, а на Руси – Соглашение о свободе плавания по реке Западная Двина 1229 года между Смоленским княжеством, Ригой и другими прибалтийскими государствами. Несмотря на то, что правовой режим межграничных вод регулируется целой системой международных договоров, все они носят рекомендательный характер, в них отсутствует механизм разрешения международных споров, а их правовой статус не приводит к возникновению юридических обязательств их участников, что часто ведет к возникновению множества конфликтов, включая военные. 

В современном мире назрел вопрос признания воды товаром, имеющим свою стоимость наряду с такими вещами, как энергоносители и продукты питания. Эксперты предупреждают, что вода, которая становится «международным товаром», в XXI веке станет тем, чем в XX была нефть, и в ближайшем будущем цена литра воды будет значительно выше литра бензина. По мнению многих специалистов, в XXI веке одной из главных причин войн и конфликтов будет борьба за водные ресурсы. 

Естественно, проблемы водопользования не обошли стороной Россию. Для Российской Федерации вопросы трансграничного сотрудничества в области использования водных ресурсов чрезвычайно актуальны. Бассейны 70 крупных и мелких рек являются трансграничными. Свыше 46 тысяч км государственной границы проходят по рекам, озерам и морям. 

После исчезновения Советского Союза традиционная борьба за водные ресурсы, существовавшая между малыми и большими странами в различных регионах мира, была перенесена и на взаимоотношения вновь возникших стран на месте бывших советских республик. В первую очередь это коснулось региона Средней Азии, где нехватка воды в годы существования Советского Союза решалась в плановом порядке под руководством союзных органов власти. Управление водными ресурсами трансграничных рек - в первую очередь Амударьи и Сырдарьи - носило централизованный характер и обеспечивалось за счет применения компенсационного механизма. Республики верхнего течения - Киргизия и Таджикистан, где сосредоточено до 80% всех запасов пресной воды в Средней Азии, обеспечивали ею страны нижнего течения - Узбекистан, Казахстан и Туркмению, а взамен получали энергоресурсы. 

В 1992 году вновь образованные государства заключили Соглашение, по которому Узбекистан получал 51% стока трансграничных рек, Туркменистан – 38%, Казахстан и Таджикистан по 9 %, а Киргизстан только 1 %. При этом поставки энергоресурсов в страны верхнего течения прекратились. В результате было принято решение плотины, построенные в советское время в Киргизстане и Таджикистане для нужд ирригационного снабжения Узбекистана и Казахстана, использовать в гидроэнергетическом режиме. Это предполагало сброс воды в зимнее время с целью выработки электроэнергии и ее накапливание летом, что привело к дефициту стока воды на ирригационные нужды стран нижнего бассейна. Это спровоцировало рост политической напряженности в регионе. 

Таджикистан и Киргизстан объявили о своих планах реанимировать разработанные еще в советское время проекты строительства крупных ГЭС – Рогунской и Камбаратинской – на трансграничных реках Амударья и Сырдарья. Интерес к их строительству был продиктован не только экономическими соображениями, но и политическими целями укрепления собственных государств. Эти планы только усилили крайнюю напряженность во взаимоотношениях соседей вплоть до возникновения вооруженных стычек. Например, в 2013 году вспыхнул конфликт между Казахстаном и Киргизией. К счастью, он длился недолго и не привел к катастрофическим последствиям. Несколько раз в плоскость силовых решений переходили «водные» конфликты между Ташкентом и Бишкеком. Весной 2021 года стрельба на границе Киргизии и Таджикистана произошла из-за спора о праве собственности на водораспределительный пункт «Головной». 

На сегодняшний день в пяти странах Средней Азии проживает 76 миллионов человек. Тем не менее 22 миллиона человек— почти треть населения региона — не имеют доступа к безопасной воде. Особенно остро эта проблема стоит в сельской местности. Несмотря на то, что имеющихся водных запасов в расчете на душу населения по мировым нормам более чем достаточно, тем не менее, имеющийся дефицит, главным образом, существует из-за огромных нужд сельского хозяйства. Ведь в Средней Азии более 90% валовой продукции растениеводства производится на орошаемых землях. Хлопок в Узбекистане так или иначе продолжают выращивать, хотя и в несопоставимых с советскими масштабах. Увеличилась площадь полей риса, который пьет воды в пять раз больше хлопка. 

Вместе с тем, по данным Программы развития ООН, из-за неэффективного управления водными ресурсами ежегодные потери воды в странах региона приводят к уменьшению объема их ВНП на 3%. По расчетам специалистов, переход на современные агротехнологии и рациональное водопользование при модернизации системы управления водным хозяйством позволят сэкономить в год до половины стока трансграничных рек региона, что улучшит водоснабжение стран и позволит снять напряженность в их взаимоотношениях в сфере водопользования. Однако достижение этой цели сдерживается отсутствием необходимых инвестиций, современных водо- и энергосберегающих технологий и плохой организацией системы управления водными ресурсами. 

В последнее время в правящих кругах стран региона и средствах массовой информации стала реанимироваться тема поворота сибирских рек. Идея переброски стока сибирских рек на юг обрела свои практические контуры в 1968 году в результате поручения высшего советского руководства Госплану и Академии наук СССР разработать меры по перераспределению стоков северных рек. За счёт этой воды должны были орошаться 1,5 млн гектаров российских земель и 2 млн гектаров в Средней Азии и Казахстане. В течение 20 лет были проведены большие изыскательские и проектные работы вплоть до опытных ядерных взрывов, предназначенных для строительства каналов. Однако в 1988 году этот проект был признан экологически вредным и экономически нецелесообразным и был закрыт. 

Тем не менее, один из уникальных проектов, направленных на решение водной проблемы, был решен при помощи современных средств. С 1973 по 1999 год в Форте-Шевченко (ныне Актау) функционировал первый в мире промышленный реактор на быстрых нейтронах БН-350, который, помимо тепла, обеспечивал питьевой водой весь Мангышлакский полуостров. 

Здесь уместно заметить, что еще одним фактором, оказывающим исключительное влияние на обострение водной проблемы, является строительство атомных электростанций.   Именно эта отрасль – лидер по водопотреблению, т.к. на охлаждение мощностей требуются колоссальные запасы воды. Для их обслуживания необходимо в два раза больше пресной воды, чем идет на нужды сельского хозяйства. Такие АЭС планируется построить в Узбекистане и Казахстане. 

Кроме того, уже в течение многих лет большой интерес к пресной воде проявляет Иран. Еще в 2012 г. Иран вел переговоры с Таджикистаном о возможности импорта 1 млрд. кубометров воды, поскольку Ирану требуются значительные объемы пресной воды для развития ядерной энергетики. 

Еще один сосед, которого причисляют к странам Центральной Азии – Афганистан – выступает в роли потенциальной угрозы в вопросе водной ситуации в регионе.  Новые власти страны возводят на севере Афганистана канал Куш-Тепа на реке Амударья, протяженность которого составит 285 километров, а ширина — 100 метров. В Афганистане надеются, что канал будет орошать сельскохозяйственные земли в трех провинциях и обеспечит работой 250 тысяч человек. Вниз по течению Амударьи находятся Узбекистан и Туркменистан, которым уже сейчас не хватает воды. Куш-Тепа заберет из реки 4-4,5 кубических километров воды в год и сократит общий объем реки на 12-13%. В Узбекистане канал называют «убийцей Амударьи». 

В силу исторических и геополитических причин РФ не может находиться вне этой региональной проблемы. Безусловно, она заинтересована в урегулировании водных конфликтов, угрожающих ее интересам и национальной безопасности. К тому же необходимость участия в решении проблем энергетики и водопользования в Средней Азии обуславливается повышенной активностью других международных игроков (США, ЕС, Китай, Иран), предлагающих свои посреднические услуги и стремящихся упрочить свои позиции в регионе, оттеснив Россию, которая, по мнению некоторых экспертов, «взяв в свои руки контроль над водными ресурсами региона, ставит перед собой задачу играть роль главного арбитра в центрально-азиатских межгосударственных отношениях, или, говоря коротко, управлять регионом». 

Несмотря на то, что споры по характеру использования трансграничных водных ресурсов не утихают уже более 20 лет, все попытки на международном и региональном уровнях найти выход из сложной ситуации, заканчивались фиаско. В Средней Азии ходит шутка, что если бы каждый исследователь, занимающийся водными проблемами в регионе, принес с собой ведро воды, вместо написания статьи на эту тему, то проблема была бы давно решена. 

Аналитики прогнозируют тенденцию к еще большему возрастанию роли водного фактора в политике стран Средней Азии. По оценке специалистов, в ближайшие 10–20 лет демографический взрыв в регионе увеличит потребности в воде почти на 40%. Ситуация вокруг проблемы водоснабжения и водопользования в регионе становится все более критической, и нельзя не считаться с угрозой возникновения в будущем войн за господство над водными ресурсами. И здесь большую роль в ее предотвращении призваны сыграть военно-политические региональные организации, прежде всего ОДКБ и ШОС.

В любом случае путь к урегулированию существующих конфликтов пролегает через развитие конкретного и лишенного излишне декларативного компонента многостороннего сотрудничества государств с участием России. Односторонние же действия отдельных государств, которые сегодня имеют место, как бы они ни оправдывались заботой о благополучии конкретного народа, лишь обостряют ситуацию, отдаляя решение проблемы региональной безопасности и интеграции в этом регионе.