С 1991 года пять государств Средней Азии участвуют в стратегическом проекте региональной интеграции - процессе, который не был гладким и пережил множество взлетов и падений. Одним из главных вызовов, с которым они постоянно сталкивались на пути к интеграции, была геополитика. Форматы «Средняя Азия + 1», т.е. одна из крупнейших держав мира в некотором смысле стали новым геополитическим бременем для среднеазиатской пятерки и источником геополитического влияния на эти страны. 

Примечательно, что в СНГ участвуют четыре среднеазиатские республики. Туркменистан, хотя и был одним из основателей, так и не стал полноправным членом СНГ. В структуре, созданной в 2015 году организации ЕАЭС, представительство Средней Азии ограничено только Казахстаном и Кыргызстаном. Для остальных среднеазиатских стран поиск собственного независимого пути за пределами СНГ и ЕАЭС продолжается. 

В противовес американскому влиянию в регионе, Россия и Китай зачастую координируют свою деятельность. В мае 2024 года лидеры двух стран выпустили совместное заявление, в котором утверждалось, что США и НАТО несут ответственность за 20-летнюю оккупацию Афганистана и поэтому не должны предпринимать попыток развернуть военную инфраструктуру в этой стране или прилегающем регионе. Последнее, безусловно, относилось к Средней Азии. 

В дополнение к тандему Москва-Пекин и параллельно с ним Китай реализует собственную стратегию в Средней Азии. Первый саммит «Средняя Азия + Китай» состоялся в китайском городе Сиань в мае 2023 года, где была принята Сианьская декларация. Стоит напомнить, что с 1996 года Китай взаимодействует со Средней Азией и Россией в рамках другой структуры - Шанхайской организации сотрудничества. С самого начала ШОС была создана для взаимодействия с новыми независимыми государствами Средней Азии и на протяжении многих лет оставалась организацией, ориентированной на Среднюю Азию. Ситуация изменилась только после первого расширения ШОС в 2016 году, когда Индия и Пакистан стали ее полноправными членами. Можно утверждать, что ШОС послужила Пекину в качестве инструментария для подготовки среднеазиатских соседей к присоединению к будущей инициативе «Один пояс, один путь» или, кратко, «Пояс и путь», которая была поддержана среднеазиатскими государствами. 

В Сианьской декларации стороны выразили стремление к совместному созданию сообщества общей судьбы между Средней Азией и Китаем. Пекин предложил создать постоянный секретариат «Средняя Азия – Китай». Вероятно, в ответ на американский секретариат «Средняя Азия – США». Учитывая стремительно расширяющийся характер китайского Пояса и пути, имеющего глобальное значение, его формат «Средняя Азия + Китай» представляется структурным подразделением или ответвлением Пояса. 

Следует также отметить, что Китай пока не создал специальных форматов со своим участием с другими региональными группами, например, в Южной или Восточной Азии. По этой причине китайский формат «Средняя Азия + Китай» следует рассматривать в более широких рамках Пояса. Возникает закономерный вопрос: влекут ли за собой планы Пекина по развитию инфраструктуры и других коммуникаций проекцию китайской мягкой силы. 

То, что кажется неизбежным усилением китайского влияния, будет еще больше подкрепляться асимметричными выгодами. Для Китая с его несравненно большими финансовыми возможностями любые ресурсы, выделяемые на среднеазиатский сегмент Пояса, будут относительно незначительными по сравнению с другими начинаниями Пояса, такими как Морской шелковый путь. С другой стороны, для Средней Азии эти ресурсы будут значительными и, как ожидается, покроют большую часть их потребностей. Если смысл американских, европейских и российских устремлений в Средней Азии более или менее очевиден в силу их векового геополитического соперничества, то китайская геополитическая формула выглядит довольно неопределенной. 

В этих стратегических обстоятельствах страны Средней Азии оказываются перед нелегким выбором. Все форматы «Средняя Азия +1» отличаются друг от друга. Их отличают различные основные идеи, которые также играют решающую роль в определении формата. Однако все они демонстрируют один важный факт: растет признание Средней Азии и ее геополитической значимости как единого региона для международной политики. 

Парадоксально, но в то время как мир воспринимает Среднюю Азию как единый регион, пять государств региона до сих пор довольно медленно воплощают в жизнь свой проект региональной интеграции. В 2018 году они запустили так называемые консультативные встречи президентов, и с тех пор провели шесть встреч. Одна из причин столь медленного прогресса кроется в драматическом и похожем на неудавшийся период региональной интеграции, который пережили эти государства - процесс, постепенно и успешно развивавшийся в 1991-2005 годах резко оборвался, заморозив перспективы интеграции. Реанимирован процесс был только в 2018 году по инициативе президента Узбекистана Шавката Мирзиёева. Новая инициатива приняла форму консультативных встреч пяти президентов. Однако консультативные встречи по определению являются лишь консультациями. 

Все версии формата «Средняя Азия +1» постепенно и логично развивались, проходя через ряд взаимодействий. В частности, геополитический треугольник США-Россия-Китай закрепился в общественном, академическом и политическом сознании - при этом каждая из держав треугольника придерживается различных стратегий в регионе. Между тем во всех форматах сохраняются элементы двусмысленности. Хотя это еще не является стратегической ловушкой для Средней Азии, но уже представляет собой экзистенциальный вызов для региона, поскольку неизбежно указывает на необходимость выбора или маневрирования между вышеупомянутыми внешними державами. 

Подверженная влиянию геополитической обстановки и глобальных тенденций Средняя Азия вынуждена сформировать свою собственную международную региональную структуру. По иронии судьбы, хотя пять государств региона в настоящее время являются суверенными, их трудно считать полностью независимыми. Поэтому стратегия региона, символически выраженная в формуле «Средняя Азия +1», крайне необходима. Это означает, что Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан должны разработать и воплотить свой собственный фундаментальный проект региональной интеграции. Это действительно неотложная задача: среднеазиатская региональная интеграция должна осуществляться в Средней Азии, но не под кураторством великих держав. 

Страны Средней Азии должны научиться взаимодействовать с иностранными партнерами, исходя из своих национальных интересов. В то же время страны Средней Азии не должны перекладывать процесс институционализации регионального сотрудничества на внешних игроков только из-за медленного прогресса региональной интеграции. Темпы, модальность и эффективность регионального сотрудничества и интеграции во многом будут зависеть от их способности выйти за рамки узких национальных интересов и осознать ценность органичной региональной интеграции и единства перед лицом внешних сил.