В Брюсселе завершился очередной раунд "Энергодиалога Россия-Евросоюз", где обсуждался широкий спектр энергетических проблем, возможностей российско-европейского сотрудничества в этой области. ИнфоШОС предлагает вниманию читателей материал, подготовленный на основе выступления Татьяны Хрулёвой, программного директора санкт-петербургского Русско-Азиатского общества. Эксперт анализирует глобальную карту нефте-газовых маршрутов по степени их надежности и стабильности.

Есть пословица – не кладите все яйца в одну корзину. Если говорить об энергоснабжении, то это - как раз тот случай. Однако, в свою очередь, используемые корзины должны быть надежными, иначе подобная стратегия теряет смысл. А залогом надежности здесь, в первую очередь, является стабильность в тех регионах, где осуществляется добыча газа и где пролегают маршруты его доставки к потребителям.

Один из самых надежный поставщиков газа – Норвегия. Эта страна – крупнейший газодобытчик в Западной Европе и с высокой вероятностью останется таковым в ближайшие годы. Запасы газа в Норвегии остаются внушительными - около 3 триллионов кубометров. Этих резервов при нынешнем уровне добычи хватит почти на 30 лет.

Норвегия, в отличие от других европейских стран, сама потребляет лишь небольшую часть производимого у себя газа (около 5%). Население страны немногочисленно, а 99 % электроэнергии вырабатывается на гидроэлектростанциях. Надо отметить, что по производству электроэнергии на душу населения Норвегия вообще занимает первое место в мире. Так что львиная доля добываемого газа уходит на экспорт. Однако норвежский газ покрывает потребности ЕС только на 15%.

С целью диверсификации энергопоставок ЕС в последние годы рассматривает возможность двух крупных газовых проектов, позволяющих удовлетворить «энергетические аппетиты» Европы, а также снизить зависимость от российского газа, на долю которого приходится значительная доля европейского газового рынка.

Один из таких проектов - Транссахарский газопровод. Он, безусловно, представляет стратегическую важность для всей Европы. Соглашение о нем после нескольких лет обсуждения было подписано 3 июля 2009 года между Нигерией, Нигером и Алжиром - при посредничестве ЕС. Газовые ресурсы африканского континента значительны. Они насчитывают 14,65 трлн кубометров, или 7,9% запасов мировых запасов. Согласно доказанным запасам природного газа, Нигерия и Алжир (5,22 и 4,5 трлн соответственно) во всем мире уступают только нескольким странам - России (43,30 трлн), Ирану (29,61 трлн), Катару (25,46 трлн), Туркмении (7,94 трлн), Саудовской Аравии (7,57 трлн), ОАЭ (6,43 трлн).

По предварительным подсчетам, газопровод длиной около 4300 километров., по которому предполагается прокачивать в Европу 30 млрд кубометров газа в год, обойдется примерно в $10-12 млрд, еще $3-4 млрд нужно инвестировать в создание крупных газохранилищ.

Тем не менее, несмотря на заинтересованность многих сторон в проекте, его реализация может оказаться под вопросом. И дело тут не в высокой стоимости и не в технической сложности проекта, а в том, что его инвестиционное обеспечение связано с серьезными рисками.

В первую очередь, это риски, связанные с безопасностью. Главное «слабое звено» проекта – Нигерия, откуда газопровод должен брать свое начало, и откуда планируется основной экспорт газа. Доступ к природным богатствам этой страны с каждым годом становится все более затруднительным вследствие волны терроризма, захлестнувшей эту страну.

Во-первых, существует серьезная угроза в регионе дельты реки Нигер, откуда должен брать начало газопровод. За последние годы там все большей проблемой становится нигерийское морское пиратство у Западного побережья Африки, в зоне Гвинейского залива, аналогичное сомалийскому. Причем именно в последние годы нигерийские «морские разбойники» стали активно выступать под флагом ислама.

Однако на предполагаемой трассе газопровода это не единственная «зона рисков». Нигерия фактически находится в состоянии хаоса. Теракты здесь стали нормой жизни, ответственность за них берут радикальные экстремисты, в планах которых установление в Нигерии шариата с запретом западного образования. Стоит обратить название на название одной из ведущих террористических группировок - «Боко Харам». «В переводе оно означает «Западное образование - зло». По большому счету, исламисты объявили в Нигерии настоящую войну, направленную против государства и западного влияния. На их счету десятки терактов, унесших сотни жизни. Боевики под лозунгами установления в Нигерии законов шариата регулярно устраивают атаки на полицейские участки и христианские церкви, убивают сотрудников полиции и местных органов власти, случайных прохожих.

В этом году количество терактов возросло. Поводом послужила победа на прошедших в мае президентских выборах Гудлака Джонатана, исповедующего христианство. Одна из последних атак произошла 26 августа 2011 года. Боевик экстремистской секты «Боко харам» протаранил на заминированном автомобиле здание миссии ООН в Абудже. В результате взрыва 18 человек погибли, еще около 40 получили ранения.

Особую тревогу вызывают контакты главарей нигерийских боевиков с «Аль-Каидой» в странах исламского Магриба. Они могут привести к созданию террористического фронта к югу от арабских стран, переживающих сегодня период нестабильности.

Но не только положение в Нигерии ставит под угрозу безопасность Транссахарского газопровода. Севернее располагается очень бедный Нигер, (несмотря на крупнейшие месторождения урана и перспективные месторождения нефти севернее озера Чад). Проблема исламского терроризма здесь является не менее серьезной, чем в Нигерии. Еще в октябре 2009 года помощник госсекретаря США по Ближнему Востоку Джеффри Фельтман выразил озабоченность со стороны США проблемами безопасности в странах Сахеля (Сенегал, Мавритания, Мали, Буркина-Фасо, Нигер, Нигерия, Чад, Судан и Эритрея). Тем не менее, он заявил, что «Вашингтон не собирается заменить страны региона в борьбе, которую они ведут против терроризма». Фельтман также отметил, что США "полностью уважают суверенитет стран Сахеля". По крайней мере, пока.

Особую роль в этом регионе играет организация под названием «Аль-Каида в странах Магриба» (АКМ, другое название – «Салафистская группа проповеди и джихада»), которая, начиная с 2007 года по настоящее время неоднократно брала на себя ответственность за теракты в Алжире, Нигере, Судане и Сомали.

А после войны в Ливии ее позиции только усилились. Как отметил менее месяца назад на пресс-конференции министр юстиции, официальный представитель правительства Нигера, Мару Амаду, ливийский кризис «привел к усилению террористической группировки "Аль-Каида в странах исламского Магриба». «Необходимо взглянуть на истинные проблемы, порожденные ливийским конфликтом - усиление АКМ, активизация наркотрафика на обширной территории Сахеля», - сказал он. «Война в Ливии негативно повлияла на безопасность и стабильность региона, - продолжил министр. - Она привела к тому, что АКМ обзавелась оружием, находившимся в руках режима Каддафи и Переходного национального совета, и теперь представляет серьезную угрозу».

Алжир с точки зрения террористических рисков для Транссахарского газопровода также является «проблемной зоной». Помимо вышеназванной АКМ, в Алжире действуют и другие радикальные исламские террористические группы. Сообщения о терактах исламских боевиков приходят из Алжира буквально ежемесячно, причем многие из них направлены не только против представителей органов власти, но и против иностранных производственных компаний и объектов нефтегазовой инфраструктуры.

В настоящее время Алжир является третьим по величине в мире производителем сжиженного газа и важным для Европы партнером в деле диверсификации энергообеспечения. По двум существующим сейчас газопроводам Алжир экспортирует природный газ в Андалузию и на Сицилию, являясь для Евросоюза третьим по значимости его поставщиком после России и Норвегии. Однако учитывая то, что в последнее время и без того неспокойная обстановка в регионе накалилась еще больше, очевидно, международным нефтегазовым компаниям, придется пойти на дополнительные расходы ради безопасности своих объектов в Алжире.

Как очевидно, именно проблемы безопасности, связанные с исламским терроризмом, являются причиной того, что вопрос реализации проекта Транссахарского газопровода решится еще не скоро.

Что касается Набукко, то проблема терроризма здесь, конечно, не выглядит столь остро, как в случае с Транссахарским трубопроводом. Однако есть целый комплекс других проблем, затрудняющих реализацию этого проекта.

Главная проблема в том. что не определен статус Каспийского моря. Еще во времена Советского Союза с юридической точки зрения в этом вопросе было множество нерешенных вопросов. Самое главное - не было четкой демаркационной линии. Попытки пяти нынешних прибрежных стран заключить глобальный договор по Каспию также ни к чему не привели. Пока они пытаются достичь согласия по отдельным темам, таким, как рыболовство, экология и др.. Но главные проблемы - статус водоема и раздел его акватории - до сих пор остаются в подвешенном состоянии.

В последнее время звучат призывы «продолжить трубу» без согласования с Россией и Ираном. Обоснованием подобного шага может служить то, что Каспий, будучи внутренним озером, не подпадает под положения международного морского права. Однако эта идея полностью несостоятельна и не имеет под собой правовой основы. Здесь нужно помнить, что 16 октября 2007 года все прикаспийские государства подписали декларацию, согласно пунктам которой все основные вопросы деятельности и пользования Каспийской акватории решаются только всеми прибрежными странами.

Однако проблемы, связанные с Набукко, не заканчиваются нерешенным правовым вопросом Каспия. Туркмения и Азерайджан, разумеется, из всех потенциальных поставщиков газа, наиболее заинтересованы в реализации проекта, однако и между ними есть существенные разногласия. Спор по поводу прав собственности на каспийские месторождения уже много лет «омрачают» туркмено-азербайджанские взаимоотношения. Главная причина заключается в том, что в спорных районах Каспийского моря находятся месторождения полезных ископаемых. К примеру, одно из них - месторождение, которое в советскую эпоху было известно как "Промежуточное". Туркмены называют его своим месторождением "Сердар", азербайджанцы в свою очередь также предъявляют на него права. Только у них оно носит название Кяпаз. И, несмотря на то, что в последние годы обе стороны неоднократно заявляли о готовности пойти друг другу навстречу и найти взаимоприемлемое решение, окончательно вопрос так и остается неразрешенным.

Еще одна трудность – как и кто именно будет наполнять газопровод. Недавно в интервью «Российской газете» французский эксперт по вопросам мировой энергетики, директор аналитического издания «Петростратежис» Пьер Терзиан заявил, что проблема Nabucco заключается в том, что он слишком велик относительно реально имеющихся в наличии источников природного газа. Единственный нынешний ресурс - это газ Азербайджана. Все прочие источники - под большим вопросом. «Туркменский, как мы видим, недоступен, ибо нет правового решения по Каспию. От иранского газа Запад отказался по причинам политического характера. Другим ресурсом для Nabucco мог бы стать газ Ирака. Но тамошние месторождения находятся на севере в Курдистане, с местными властями которого у нынешнего правительства Ирака, монополиста в области экспорта нефти и газа, давний и пока неразрешенный конфликт. Так что остается лишь газ Азербайджана, но его не хватает. Для Nabucco надо 31 млрд кубических метров в год, а Баку может предоставить сейчас только 10 млрд. А это значит, что проект несостоятелен», - подчеркнул Терзиан.

У маршрута Набукко есть и другие риски. Если все же будут задействованы месторождения Ирака или Ирана, то увеличение расходов на обеспечение безопасности трубопровода очевидно. Не все гладко и на "кавказском отрезке". Вариант прокладки газопровода через Армению сейчас маловероятен из-за неурегулированных отношений между Арменией и Турцией, Арменией и Азербайджаном. В особенности надо помнить о проблеме Карабаха, так как пока этот вопрос остается нерешенным, весь кавказский регион можно считать потенциально нестабильным. Потенциально нестабильной можно назвать и Грузию, через территорию которой с наибольшей вероятностью пройдет маршрут Набукко в случае реализации этого проекта.

Еще пару слов хотелось бы сказать о другой европейской «надежде» в сфере энергетики – альтернативных источниках энергии, в частности ветряных энергоустановках. Уже не раз говорилось, что занять серьезное место на энергетическом рынке в ближайшее время они не смогут по причине дороговизны и малоэффективности. Но тут есть еще один маленький нюанс. Для тех же альтернативных источников, как для солнечных батарей, так и для ветряных генераторов, необходимо достаточно большое количество редких и дорогих полезных ископаемых – редкоземельных металлов (РЗМ). Речь идет о таких элементах, как неодим, самарий, тербий, лантан, лютеций и др. Например, для создания одного ветрогенератора мощностью 1,5 МВт нужно 350 килограммов РЗМ.

Основные месторождения РЗМ сосредоточены в Китае. Он же и является их основным экспортером. Общая сырьевая база РЗМ оценивается на настоящий момент в 100 млн тонн, из которых в Китае сосредоточено порядка 52 млн тонн. Низкая себестоимость добычи в Поднебесной определяется ее долю в мировом экспорте РМЗ - 92%.

Однако в последнее время Пекин все чаще заявляет о намерении снизить интенсивность поставок РМЗ за рубеж. Его основная цель – в первую очередь, развитие собственной энергетики, а не «озеленение» чужой. Так что, для грандиозных планов увеличения доли альтернативных источников энергии на мировом рынке может попросту не хватить ресурсов.

Здесь нужно отметить, что определенные разведанные запасы РМЗ существуют и на территории России - речь идет о месторождениях на Кольском полуострове, Красноярском крае и в Якутии. Однако по объемам они не сопоставимы с китайскими.

Таким образом, сейчас и на ближайшую перспективу, Россия и Норвегия останутся наиболее надежными и прогнозируемыми партнерами. Соответственно, для Европы развитие отношений с Россией в энергетической сфере в ближайшие годы останется одним из наиболее рациональных направлений политики. Практика показывает, что там, где начинаются конфликты, или даже их предпосылки, поставки энергоносителей оказываются под угрозой срыва. Ярким примером здесь являются страны, которые захлестнули твиттерные (цветные) революции, а также те государства, где существует проблема исламского терроризма. В настоящий момент инвестирование в их экономику, в том числе в энергетическую сферу, несет за собой большие риски.

В настоящий момент Россия остается (наряду с Норвегией) наиболее надежным, и что самое главное, предсказуемым и проверенным партнером. Хотя время от времени западные СМИ и пытаются представить ситуацию в другом свете. Тем не менее, за многие годы Россия ни разу не срывала поставки энергосырья (как, впрочем, это было и в советские времена). И нет никаких оснований полагать, что в будущем ситуация может измениться.