Как ни готовься к первой встрече с Пекином, реальность все равно не совпадает с ожиданиями.

В советский период, во всяком случае, в его последние полстолетия, Пекин представлялся столицей государства, бросившего идеологический вызов СССР. Политика вражды, пришедшая на смену той поре, когда пелось "русский с китайцем братья на век", стала официальным курсом. В драматические 90-е, с исчезновением Советского Союза, обновленная Россия сменила политическую интонацию, перестав разоблачать несостоятельность китайского социализма. Однако возникла другая проблема: в недрах общества появился "страх", что закипевший энергией модернизации Китай проглотит Сибирь и Дальний Восток. Чем же будет тогда прирастать Россия? Во всяком случае ряд российских политиков положили немало сил на то, чтобы будировать эту опасность, пугать таким поворотом событий.

В 2000-х годах ситуация, впервые со времен Никиты Хрущева, стала принципиально иной. На официальном уровне тема противостояния не существует, что стало едва ли не главным проявлением самостоятельности внешней политики России в постсоветский период. Сегодня на повестке дня - стратегическое партнерство. Контакты расширяются день ото дня. Но впервые посещая китайскую столицу, все же невольно пытаешься разглядеть приметы того социализма, что "уел" родственную советскую модель и теперь вызывает в мире смешанное чувство восхищения и беспокойства. Ты вглядываешься в этот город и понимаешь, что этот центр одной из древнейших цивилизаций мира все увереннее примеряет на себя характерные атрибуты мировой столицы.

Столица с иголочки

Дело не в том, что Китай к началу 2000-х по экономическим показателям выдвинулся в первую шеренгу мировых держав, потом благополучно стал второй экономикой мира, а сейчас вплотную подпирает США. В стратегическом плане китайцы - не поклонники эконометрического подхода. Мир мерят исходя из «комплексной государственной мощи», в которую входят не только экономические показатели, но и демографические, и состояние вооруженных сил, и природные ресурсы - в общем, всего 12 базисных направлений. В первую пятерку давно и неизменно входят США, Китай, Япония, Индия и Россия. Однако ощущение, что Китай - сверхдержава никогда не покидала народ за всю его многотысячелетнюю историю. Этот статус заложен в самоназвании – «срединная держава», а все, что рядом и вокруг, – провинция. В центре же Поднебесной державы - столица, и в последние 700 лет это – Пекин. Хотя его название переводится как "северная столица" (в противовес "южной столице", роль которой играл Нанкин), Пекин сумел стать столицей единственной.

Пекин стал новым в буквальном смысле этого слова. По дороге из международного аэропорта (с него, кажется, еще не успели снять обертку) видишь, как в панораме города поблескивают массивы жилых домов в 20-30 этажей. Ближе к центру - нескончаемые вереницы отелей, банков, государственных учреждений, построенных 5-10 лет назад. От собратьев в Москве, Вашингтоне или Токио их отличает лишь стилизованная под китайскую старину башенка на крыше или фронтон. Пекинские улицы загружены не меньше, а может быть и больше, чем в иных мировых столицах, автомобилями, еще не утратившими первородного глянца. Все как-то реже встречаются велосипеды – непременный атрибут богатого жениха 70-х.

Не осталось и следа от хутунов, традиционных пекинских полутораэтажных кварталов с подслеповатыми переулочками и двориками – разве что один образец "законсервирован" как экзотический музейный экспонат, живой пример старинной городской традиции,. Любители колорита и ахнуть не успели, как они, попав под решительный карандаш столичных градостроителей, превратились в строительную пыль. Теперь вместо переулочков - могучие квадраты, в которых чувствуется несгибаемая воля китайского национального планирования. Но это всё фасады. Главные обновления – внутри.

Новый статус

Похоже, в Пекине уже привыкли к роли державы, от позиции которой во многом зависит направление главных векторов мирового развития. В Вашингтоне президент Обама, принимая вице-президента КНР Си Цзиньпина, в очередной раз пытается продавить послабления для американского бизнеса в Китае. Цель – расширение американского экспорта, значит рост занятости, значит – ослабление проблемы безработицы, которая крайне беспокоит администрацию Обамы в канун президентских выборов. А президент Европейского союза Херман Ван Ромпей и президент Европейской комиссии Жозе Мануэль Баррозу ведут в Пекине переговоры о том, как Китай может помочь расшить долговой кризис в Европе. Здесь совершенно очевиден любопытный парадокс: к попытках поправить перекосы глобального капитализма США и Европа все чаще обращаются к Китаю - государству, живущему по законам социализма.

На этом фоне базовый тезис о том, что Китай это развивающаяся (по доходам на душу населения) страна выглядит как статистическая уловка.

Еще более заметным становится Пекин в мировой политике. Собственно, внешнеполитическая линия Поднебесной в последние десятилетия была достаточно последовательна и направлена на укрепление полного суверенитета страны во всех сферах. В то же время там, где это возможно, Пекин сглаживал углы, не допуская внешней конфронтации, которая вдвойне расточительна для государства, сконцентрированного на экономических реформах.

Однако, взятие серьезных экономических рубежей автоматически вывело страну на рубежи внешнеполитические. Собственная позиция по ситуации в кризисных точках – Иран, КНДР, Судан, Ливия, заявка на лидерство среди развивающихся стран, негромкие, но существенные шаги по интернационализации собственной валюты, активизация дипломатии на многосторонних форматах – все это, помноженное на право вето в Совбезе ООН, дало реальный статус великой державы.

Москва - Пекин

Как нам вести себя с учетом динамично укрепляющегося китайского фактора? Такой вопрос ставит президент России Владимир Путин в программной статье по внешней политике России. И дает ответ, не оставляющий сомнений, вариантов для разночтений.

«Во-первых, убежден, что рост китайской экономики — отнюдь не угроза, а вызов, несущий в себе колоссальный потенциал делового сотрудничества.

Во-вторых, своим поведением на мировой арене Китай не дает повода говорить о его претензиях на доминирование. Китайский голос действительно звучит в мире все увереннее, и мы приветствуем это, поскольку Пекин разделяет наше видение формирующегося равноправного миропорядка. И? в-третьих, у нас закрыты все крупные политические вопросы в отношениях с Китаем, включая основной — пограничный. Главная же моя мысль — процветающий и стабильный Китай нужен России, и, в свою очередь, Китаю, уверен, нужна сильная и успешная Россия».

Стратегическое партнерство Пекина и Москвы явно ожидает подъем. Характерный штрих, подтверждающий эту мысль, – тот факт, что в числе первых официальных визитов президента Владимира Путина после вступления в должность - визит в Пекин, и первый многосторонний саммит, где он будет участвовать, – пекинский саммит ШОС. Что ж, новости на оси Москва-Пекин обещают быть интересными.