Водная проблема Центральной Азии стала ключевой темой в выступлениях глав МИД Таджикистана и Киргизии на 71-й сессии Генассамблеи ООН в Нью-Йорке. Они считают осуществимым строительство крупных ГЭС, которые полностью обеспечат потребности региона в электроэнергии. Узбекистан, выступавший ранее с трибуны ООН по этому вопросу крайне жестко, на этот раз был сдержан и акцентировал внимание на экологической проблеме Арала. В Таджикистане и Киргизии ожидают, что после смены лидера в Узбекистане изменятся и отношения между соседями. Однако эксперты считают, что Ташкент вряд ли согласится на строительство крупных ГЭС на трансграничных реках.

Глава внешнеполитического ведомства Узбекистана Абдулазиз Камилов, прежде жестко критиковавший с трибуны ООН планы Таджикистана и Киргизии строить мощные ГЭС, на этот раз был более сдержан. Он напомнил, чем обернулась беспощадная эксплуатация водных ресурсов для Аральского моря, ставшего сегодня угрозой для устойчивого развития региона и для здоровья его жителей. "Крайне неблагоприятная экологическая среда, продолжающееся высыхание Арала и происходящая гуманитарная катастрофа вокруг него, недостаток и снижение качества питьевой воды, рост опасных заболеваний – это лишь краткий перечень последствий аральской трагедии", – отметил глава МИД Узбекистана. Он также напомнил, что Узбекистан твердо придерживается принципиальной позиции по вопросу управления водно-энергетическими ресурсами в Центральной Азии: "Эти вопросы должны решаться в соответствии с общепризнанными нормами международного права, гарантирующими рациональное и справедливое распределение водных ресурсов и обеспечивающими учет интересов всех государств региона".

Этот посыл был расценен его центральноазиатскими коллегами как смягчение курса в отношении соседей и возможности договориться по строительству Рогунской и Камбаратинской ГЭС. В частности, глава таджикского МИД Сироджиддин Аслов заявил, что водные проблемы можно решить при наличии политической воли и, самое главное, укреплении сотрудничества и координации. "Мы заметили, что, когда страны или регионы ставят проблемы, связанные с водой во главу угла, их решение – дело вполне реальное. Ясно одно: государства и международное сообщество в целом должны работать сообща, предпринимать скоординированные усилия и согласовать как чрезвычайные, так и долгосрочные меры в этой области", – сказал Аслов, подчеркнув, что "это особенно касается водных ресурсов".

Заданную тональность продолжил министр иностранных дел Киргизии Эрлан Абдылдаев. Он отметил, что строительство новых ГЭС в Киргизии и Таджикистане позволило бы полностью обеспечить потребности стран Центральной Азии в электроэнергии. Глава МИД Киргизии выразил обеспокоенность тем, что "зачастую отдельные государства стремятся осуществить свое развитие за счет других стран". По мнению Абдылдаева, "для полного обеспечения права на развитие очень важно добиться того, чтобы крупные государства и транснациональные корпорации не диктовали свои условия и не ограничивали развитие других стран, не препятствовали реализации эффективных проектов и тем более не вмешивались в их внутренние дела".

Если Бишкеку предстоит еще найти инвесторов для строительства Камбаратинской ГЭС, то Душанбе уже строит плотину и в ближайшее время, в октябре-ноябре, планирует перекрыть реку Вахш для наполнения водоема. Первая очередь гидроузла должна быть запущена уже в 2018 году. Необходимую экспертизу, на которой настаивал Ташкент, провела итальянская компания Salini Impregilo S.p.A и выдала положительное заключение. Тем не менее Узбекистан это не убедило.

Эксперты считают, что со сменой лидера в Узбекистане не изменится отношение к вопросу строительства крупных ГЭС. Гендиректор Информационно-аналитического центра МГУ Сергей Рекеда считает, что быстрая смена позиции вовсе не стиль узбекской элиты. "Вряд ли по водной проблематике стоит ждать скорых изменений в позиции Ташкента, тем более что эта тема не ограничивается только экологическими и экономическими вопросами. Преемственность здесь будет сохраняться", – сказал "НГ" Рекеда. По его мнению, руководство страны приглашает партнеров к диалогу и ждет от них новых предложений. "Поэтому, мне кажется, успешность обсуждения проблемы ГЭС на новом этапе развития Узбекистана зависит не только и не столько от смены руководства в Ташкенте, сколько от того, смогут ли страны сформулировать свежие подходы к решению проблемы", – отметил эксперт.

В свою очередь, эксперт Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Поволжья Института востоковедения РАН Станислав Притчин считает, что смягчение риторики можно расценивать как определенную корректировку курса Узбекистана, но без кардинальных изменений. "Шавкат Мизиёев на посту премьер-министра курировал сельское хозяйство в стране и понимает, насколько остро стоит перед Узбекистаном вопрос дефицита воды. Поэтому все те риски, которые связаны для Узбекистана с запуском крупных проектов Рогунской и Камбаратинской ГЭС остаются и сегодня", – сказал Притчин.

Эксперт считает, что приход нового президента может способствовать поиску компромиссных вариантов. Например, при строительстве Кабаратинских ГЭС предполагалось участие Узбекистана как одного из инвесторов этого проекта, но Ташкент отказался. "Сейчас, если действительно будет начата линия на нормализацию региональных отношений, как можно предположить по выступлениям официальных лиц Узбекистана, то без решения водных вопросов не обойтись", – полагает Притчин.