В конце прошлого года в Туркменистане торжественно отметили 25-летие провозглашения внешнеполитического нейтралитета страны, закрепленного резолюцией ООН. Представляя свою новую книгу «Туркменистан – родина Нейтралитета», президент Гурбангулы Бердымухамедов подчеркнул, что нейтральный статус государства базируется на таких принципах, как миролюбие, невмешательство во внутренние дела других государств, уважение их суверенитета, нерушимость границ, неприсоединение к военным блокам и готовность решать сложные вопросы путем переговоров.

     В свою очередь, критически настроенные эксперты обвиняют власти в отождествлении понятий «нейтралитет» и «изоляционизм». Впрочем, едва ли и это так – стремительно меняющиеся геополитические декорации в регионе, выход на арену новых игроков, трансграничные инфраструктурные проекты и связанные с ними возможности и риски – все это актуализирует тезис известного специалиста по региону, доктора исторических наук Александра Князева о том, что абсолютного нейтралитета не может быть в принципе. Так называемый «нейтралитет» Туркменистана он характеризует как «инструмент внешней политики Ашхабада, который используется ситуативно, ровно так, как сегодня необходимо». К примеру, в 1990-е годы Туркменистан достаточно плотно взаимодействовал с движением «Талибан» (запрещено в РФ), поставляя ему горюче-смазочные материалы, оружие и боеприпасы. Командиры талибов поправляли здоровье в туркменских клиниках, а их отряды находили убежище на территории Туркменистана.

      Начавшееся в апреле нынешнего года очередное наступление талибов на фоне поспешного сворачивания афганской операции США и НАТО «Несокрушимая свобода» значительно изменило расстановку сил в стране. Военные успехи сопутствуют исламистам и в северо-западных провинциях страны с компактным проживанием туркменским населением. Кстати, немалая часть афганских туркмен является потомками переселенцев с севера, вынужденных покинуть места традиционных кочевий в годы борьбы с басмачеством в СССР в 1920-е – 1930-е годы. И это – ещё одно немаловажное обстоятельство, свидетельствующее об особо чувствительном отношении в Туркменистане к событиям на территории его южного соседа, с общей местами слабо охраняемой границей протяжённостью более 800 километров.

К слову, данным обстоятельством на протяжении последних десятилетий пытались воспользоваться боевики радикальных международных террористических группировок, таких, как «Исламское Государство», местный филиал которого известен как «вилаят Хорасан» (обе организации запрещены в РФ). Несмотря на закрытость информационного пространства Туркменистана и отрывочный характер поступающих оттуда сведений известно как минимум о нескольких таких нападениях с десятками жертв.   

      Некоторые наблюдатели указывают не только на религиозно-джихадистскую, но также на возможную геополитическую подоплёку всех инцидентов, с учётом масштабных китайских инвестиций в разработку газовых месторождений Туркменистана и нескольких линий экспортных газопроводов, по которым в Поднебесную ежегодно уходит до 30 млрд кубометров «голубого топлива». Руководитель отдела Средней Азии Института стран СНГ Андрей Грозин в этой связи не исключает проблем на крупнейшем газовом месторождении «Галкыныш» в южном Марыйском велаяте, разработка которого началась в 2013 году на китайские деньги. В этой связи едва ли случайно побывавший в середине июля в Ашхабаде министр иностранных дел КНР Ван И гарантировал Туркменистану «традиционную и нетрадиционную» защиту государственной безопасности, которая, если верить некоторым циркулирующих слухам, может предоставляться и частными военными кампаниями.

     В то же время на Центральную Азию (в том числе и на энергетические ресурсы восточного берега Каспия) делает серьёзную ставку и президент Турции Эрдоган, прикладывающий значительные усилия к подключению Туркменистана в качестве полноправного участника в «Совет сотрудничества тюркоязычных государств» («Тюркский совет»), заметно активизировавшийся в последние годы. Ориентировочно в первой декаде августа на территории национальной туристической зоны Аваза состоится трёхсторонний саммит лидеров Туркменистана, Азербайджана и Турции. Предполагается, что одной из основных тем переговоров станет обсуждение перспектив экспорта энергоносителей Туркменистана в Европу, ставших реальными после подписания в январе азербайджано-туркменского Меморандума о взаимопонимании по совместной разведке, разработке и освоению доселе спорного месторождения «Достлуг».

     В диалоге с Ашхабадом его соседи к западу от Каспия апеллируют к этноязыковой близости, общим огузским предкам, а также, что не менее важно – к экономической привлекательности двустороннего и многостороннего сотрудничества, которое могло бы смягчить достаточно острые социально-экономические проблемы Туркменистана.

     Так, в стране закрываются многие предприятия малого и среднего бизнеса, ощущается дефицит отдельных продовольственных товаров, а также наличных денег. Несмотря на официальный курс валютный курс 3,5 маната за доллар, на чёрном рынке стоимость «американца» едва ли не в 10 раз больше. 9 июля стало известно об увольнении председателя Национального банка Мердана Аннадурдыева. Досталось и руководителям газового монополиста «Туркменгаз», национальной авиакомпании и государственной страховой компании, заметно снизивших в прошлом году валютную выручку. «Коронавирусные» объяснения, очевидно, главу государства не удовлетворили.

     Добавим к этому, что ранее некоторые громкие скандалы имели долгосрочные политические последствия. Зарубежные эмигранты обвиняют власти в преследованиях оппонентов, в то время как количество желающих выехать из страны становится всё больше. Можно предположить, что, несмотря на жёсткий государственный контроль религиозных, образовательных учреждений и СМИ, нарастание тревожных тенденций – реальность уже сегодняшнего дня.

     Так, в недавнем пресс-релизе внешнеполитическое ведомство республики осудило российские СМИ, и в частности, телеканал РБК, «распространяющие бездоказательные и явно предвзятые сообщения о ситуации на туркмено-афганской границе». В свою очередь в министерстве обороны Туркменистана было заявлено, что обстановка на границе спокойная, все воинские части, личный состав и военная техника остаются в местах постоянной дислокации и продолжают проводить плановую подготовку в соответствии с программой. Как полагают некоторые наблюдатели, данные сигналы направлены, прежде всего, предводителям движения «Талибан», с которыми власти Туркменистана ведут далеко не простой диалог. Ранее в западных источниках появилась информация о переброске к границе наиболее боеспособных дополнительных сил включая авиацию с баз Мары-1 и Мары-2 из Лебапского, Дашогузского и Балканского велаятов.

     На фоне успехов талибов, захвативших 9 июля приграничный город Торгунди (север провинции Герат), делегация их катарского политического офиса во главе с Шер Мохаммадом Аббасом Станикзаем побывала в Туркменистане с целью обсуждения «актуальных политических, экономических вопросов и проблем безопасности». Насколько можно понять, инициировал встречу именно Ашхабад. В ходе предыдущего, февральского визита посланцев «Талибана» в Туркменистан обсуждался проект газопровода TAPI (Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия) и вопросы обеспечения его безопасности.

     До последнего времени как официальные, так и неофициальные предложения Москвы о желательности укрепления двустороннего военно-технического сотрудничества и более активного взаимодействия с ОДКБ (членом которого Туркменистан не является) оставались без ответа. Возможно, в Ашхабаде за ширмой призрачного «нейтралитета», так или иначе, полагались на западных партнёров, якобы кровно заинтересованных в региональной стабильности хотя бы ради успешной реализации амбициозных трансграничных проектов (того же TAPI).

      Однако события последних нескольких месяцев, обусловленные форсированным выводом из Афганистана американских войск, свидетельствует о несколько иных, причём куда более сложных процессах, даже промежуточный итог которых не вполне ясен. В этой связи вслед за Таджикистаном и Узбекистаном более активный и заинтересованный диалог между Туркменистаном и Россией по широкому кругу вопросов, представляющих взаимный интерес (от противодействия наркотрафику до энергетического сотрудничества) – безусловное и настойчивое веление времени.