6 ноября в египетском Шарм-эль-Шейхе стартовала 27-я Конференция ООН по вопросам изменения климата (СОP27). Заявленная Секретариатом ООН генеральная цель сессии – обеспечение всестороннего осуществления положений Парижского соглашения, подписанного в апреле 2016 года. Столь серьезную задачу решить в условиях жесткой реальности – одновременных глобальных кризисов в сферах энергетики и продовольствия – не так просто. Усугубляют фон и серьезные геополитические конфликты. Сложившаяся неблагоприятная ситуация заставила некоторые страны отложить либо свернуть комплексные меры по борьбе с изменением климата, а также прибегнуть к расширению потребления ископаемого топлива.

Прибывшую в Шарм-эль-Шейх российскую делегацию возглавил спецпредставитель Президента России по вопросам климата Руслан Эдельгериев.  «Мы не бездействуем, работаем», – заявил он в ходе выступления на COP27. Чиновник пояснил, что в России есть значительные сдвиги в органах власти в части понимания проблемы климата и что в этом вопросе страна движется в траектории действий Китая, который получает солидную прибыль за счёт новых технологий, в частности, по производству солнечных батарей, хоть одновременно и является мировым лидером по объему выбросов парниковых газов.

Здесь справедливо отметить, что значительный объем выбросов производит и такой демографический гигант как Индия – четвертый по величине эмитент парниковых газов после Китая, США и Евросоюза. Согласно данным концерна BP, доля КНР в мировом потреблении угля (физическое сжигание которого сопряжено с образованием парниковых газов) в 2020 году превысило 54%, у Индии показатель близок к 12%, а у США – около 6%.

Пример Р.Эдельгериева о прагматичных подходах Поднебесной в климатической политике вполне логичен, учитывая плотное взаимодействие Москвы и Пекина в «зеленом фарватере» по линии Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Не так давно (в сентябре) лидеры стран ШОС обнародовали совместное заявление по климату, в котором отражены намерения расширять сотрудничество в сфере развития и внедрения ресурсосберегающих, энергоэффективных, «чистых» и низкоэмиссионных технологий, а также поставлена цель развивать диалог по углеродным рынкам.

По данным межправительственной группы экспертов ООН по изменению климата, выбросы парниковых газов необходимо сократить на 45% к 2030 году по сравнению с уровнем 2010 года, чтобы достичь ключевой цели Парижского пакта – ограничить рост глобальной средней температуры полутора градусами Цельсия к концу XXI века по сравнению с доиндустриальными уровнями. В понимании климатологов, это крайне важно для того, чтобы избежать наихудших последствий планетарного потепления, включая более частые и затяжные засухи, периоды экстремальной жары и масштабные наводнения.

В опубликованном Секретариатом ООН по климату в преддверии СОP27 докладе отмечается, что «усердия» многих стран в деле сдерживания глобальных выбросов парниковых газов по-прежнему недостаточно для достижения стратегической цели – ограничению роста глобальной температуры 1,5 градусами Цельсия к концу века.

В представленном в первый день COP27 предварительном докладе Всемирной метеорологической организации (World Meteorological Organization, WMO) о состоянии глобального климата в 2022 году отмечается, что последние восемь лет стали самыми теплыми за всю историю наблюдений. Этому факту поспособствовали постоянно растущая концентрация парниковых газов и накопленное тепло.

В свою очередь, глава ООН Антониу Гутерриш начал свое выступление на COP27 с утверждения, что мир движется в «климатический ад», посетовав, что для остановки «марша» предпринятых усилий откровенно мало.

Тем временем выбросы углерода в 2022 году достигнут исторического максимума (согласно исследованию Global Carbon Project, выбросы CO2, связанные с ископаемым топливом, вырастут по итогам года примерно на 1%, до 36,6 млрд тонн, что является самым высоким показателем за всю историю). В связи с этим обстоятельством ООН ухудшила прогноз по глобальному потеплению климата.

Остро строит и проблема «углеродного неравенства»: согласно исследованию, опубликованному в журнале Nature Sustainability, 48% углеродного следа приходится на 1% наиболее обеспеченной части населения мира, а бремя последствий в первую очередь ложится на беднейшие государства.

Здесь важно отметить очевидные отклонения от планов индустриальных экономик поддержать пул «беднейших» стран в климатических устремлениях. Реальный объем предоставленного финансирования в области климата составил в 2020 году лишь $21–24,5 млрд из первоначально запланированных $83,3 млрд. Такие выводы обнародовали эксперты Oxfam в октябрьском отраслевом отчете. В последующих аналитических докладах Oxfam «разрывы», видимо, могут стать еще внушительней, так как с весны 2022 года ряд развитых экономик перенаправил часть капиталов на финансирование Украины.

 COP27 завершил свою работу 19 ноября, на день позже намеченного срока, в связи с отсутствием консенсуса среди участников мероприятия по содержанию текста итогового документа. Неким результатом работы конференции можно считать достижение договоренности о создании фонда для особо уязвимых стран, который по замыслу должен будет направлен на компенсацию ущерба, вызванного климатическими изменениями. Перспективы и польза от деятельности фонда вызывают большие сомнения, хотя бы потому, что первую скрипку в нем собираются играть США, которые, как показывает жизнь, используют любые международные институты прежде всего в своих политических целях.

Что касается в целом всех участников «посиделок», то оформления каких-либо строгих обязывающих положений в части климата не случилось. Ведь одно дело – бравурные декларации о «зеленой» стратегии, а другое – поэтапное исполнение обязательств по сдерживанию выбросов парниковых газов в условиях перманентных глобальных трансформаций, когда традиционная энергетика пребывает в конъюнктурном кризисе с позиций потребителей – цены на базовые энергоносители (нефть, газ, уголь) кратно выросли, особенно за текущий год. При этом «зеленая» энергетика может устойчиво и динамично развиваться только в условиях компромиссного и стабильного мирового «чека» на первичные энергоресурсы. Потому революция в сегменте возобновляемых источников энергии откладывается на неопределенный срок, равно как и видимый прогресс «климатической инициативы».