30 декабря 2022 года агентство ТАСС сообщило, что по итогам состоявшихся в Москве переговоров министров обороны России, Сирии и Турции Анкара согласилась вывести турецких военнослужащих с территорий на севере Сирийской Арабской Республики (САР). Как известно, турецкие войска оказались там без согласия сирийских властей и вопреки международному праву. Якобы турецкие власти выразили намерение впредь уважать суверенитет и территориальную целостность Сирии.

Безусловно, сам факт первой встречи на таком высоком уровне представителей Турции и Сирии после 11 лет открытой вражды и взаимных обвинений, последовавшее заявление Анкары о готовности вывести свои войска с оккупированных сирийских территорий, заслуживают внимания заинтересованных сторон и мировой общественности. Ведь накануне турецкие власти несколько месяцев с завидной настойчивостью декларировали свое намерение провести очередную, пятую по счету, военно-карательную операцию на севере Сирии под предлогом борьбы с террористами, под коими они имели в виду курдских ополченцев.

Трудно сказать, что на этот раз остановило Анкару от нового акта агрессии по отношению к САР и даже вынудило сделать такое миролюбивое заявление, которое можно рассматривать как неприкрытый реверанс в сторону Москвы и Дамаска? Не исключено, что Эрдоган все же прислушался к настоятельным призывам из Москвы, Пекина и Вашингтона воздержаться от новых вторжений на север Сирии. Может быть этот шаг связан с началом предвыборной президентской кампании в Турции лета 2023 года или попыткой разрешить хотя бы частично проблему миллионов сирийских беженцев и т.д.

Обращает на себя внимание тот факт, что пока не называются конкретные сроки вывода турецких войск с оккупированных сирийских территорий и не указывается, кому будет передан контроль за освобождаемыми районами. Сегодня де-факто Сирия остается разделенной на три анклава: основной - подконтрольный Дамаску и его иранским союзникам, оккупированные Турцией северные районы дислокации отрядов вооруженной оппозиции и радикальных исламистских группировок и курдский автономный район «Рожава» на северо-востоке страны, поддерживаемый арабскими племенами Заевфратья и небольшим контингентом ВС США.

За годы турецкой оккупации на севере сирийских провинций Идлиб, Алеппо, Хасеке, Ракка на базе отрядов сирийской вооруженной оппозиции и радикальных исламистских группировок типа «Джабга ан-Нусра» и «Гейят тахрир аш-Шам» (обе запрещены в РФ) были созданы альтернативные правительству Асада региональные и муниципальные органы власти, вооруженные силы, спецслужбы, полиция. Введена в обращение турецкая лира, в школах стал преподаваться турецкий язык. Анкара разработала обширную программу строительства до 200 тысяч новых домов на этих территориях с тем, чтобы переселить туда 1,5 – 2 млн сирийских беженцев из лагерей на территории Турции. При этом учитывалось, что подавляющее число беженцев настроено оппозиционно по отношению к режиму Асада и станет оплотом протурецкого плацдарма в Сирии. Такая политика отвечала планам Эрдогана и его исламистской партии привести к власти в Дамаске протурецкие силы типа «Братьев-мусульман» и возродить Османскую империю в новых исторических условиях.

Исходя из этого, можно предположить, что вывод турецких войск из северных районов Сирии может затянуться на неопределенное время и скорее всего не будет означать передачи контроля за этими районами правительству в Дамаске. Видимо, Анкара рассчитывает и дальше контролировать север Сирии с помощью своих прокси-сил из числа сирийской оппозиции и радикальных исламистов. Предлогом для дальнейшего вмешательства во внутренние дела САР Эрдоган использует так называемый жупел курдской угрозы. Не случайно, по итогам встречи военных ведомств трех стран в Москве прозвучало, что «курдские формирования, связанные с турецкой Рабочей партией Курдистана (РПК), являются «агентами США и Израиля и представляют наибольшую опасность для Сирии и Турции». Это часть заявления звучит явным диссонансом на фоне происходящей нормализации турецко-израильских отношений и того факта, что Турция остается южным флангом НАТО.

Общеизвестно, что РПК давно прекратила всякую политическую и военную активность на территории Турции, ее лидер отбывает пожизненное тюремное заключение и снял лозунги создания курдского государства или автономии. Что касается сирийских курдов, то они действительно используют идеологию и символику РПК, но ни разу не нарушили сирийско-турецкую границу и не совершили ни одного антитурецкого акта. Вся их «вина» перед турецкими властями заключается в том, что в период гражданской войны в Сирии курды смогли самоорганизоваться, создать органы самоуправления и народное ополчение, которое не только отразило нападение джихадистов ИГ (запрещено в РФ), но и освободило от них весь северо-восток страны. Турция в тот период превратилась в транзитный коридор и тыловую базу международных террористов, закупало у Исламского халифата нефть и нефтепродукты, награбленные музейные артефакты, продукцию сельского хозяйства, раненые боевики проходили лечение и реабилитацию в турецких лечебных учреждениях. Разбив протурецкие террористические бандформирования в Сирии, курды вызвали гнев новоявленного султана Эрдогана.

Создание курдского автономного района на севере Сирии под названием «Рожава» в Анкаре также расценили как возможный пример для 20-миллионного курдского населения Турции. Воспользовавшись политической и военной импотенцией властей в Дамаске, Эрдоган под лживым предлогом борьбы с терроризмом провел уже несколько военно-карательных операций в районах компактного проживания курдов на севере Сирии. В результате была создана так называемая «буферная зона безопасности» между приграничными городами Аазаз и Джераблус к северу от г. Алеппо, оккупирован административный район Африн, взяты под контроль пограничные районы к востоку от реки Евфрат. От действий турецких войск и их прокси-сил пострадали сотни курдских ополченцев и мирных жителей, сотни тысяч курдов вынуждены были спасаться бегством. После проведения этнических чисток турецкие оккупационные власти приступили к переселению на захваченные территории лояльных себе арабов-суннитов и туркоманов из лагерей беженцев в Турции и других районов Сирии.

Таким образом, предновогодняя встреча глав военных ведомств России, Турции и Сирии и последовавшее за ней заявление Анкары о намерении вывести свои войска из САР, безусловно, заслуживают внимания и могут рассматриваться как важный позитивный шаг на пути мирного урегулирования сирийского кризиса. Однако, сохраняющийся враждебный настрой Эрдогана по отношению к полноправным гражданам САР в лице сирийских курдов и его нескрываемое намерение продолжать так называемую «борьбу с терроризмом» в Сирии не могут внушать оптимизма на ближайшую перспективу.

Не прозвучала пока из Анкары и готовность Эрдогана признать легитимность правительства Асада с отказом от поддержки радикальных исламистских группировок в провинции Идлиб. Скорее всего, и на этот раз «гора родила мышь», т.е. результаты встречи вряд ли смогут оправдать надежды всех заинтересованных сторон. Между декларативным заявлением Анкары и подлинным миротворчеством в Сирии остается дистанция огромного размера.