Меджлис Исламской Республики Иран (ИРИ) выразил 21 августа вотум доверия правительству, представленному новым президентом Масудом Пезешкианом. Все 19 членов кабинета министров получили от депутатов одобрение и были утверждены. Утверждение меджлисом должностных лиц, предложенных «реформистом» Пезешкианом, показывает, что новый президент выбрал кабинет, основанный на консенсусе, с именами, приемлемыми для всех центров власти в политической системе ИРИ.

На итоговом голосовании в парламенте присутствовали и отдали свои голоса 285 из 290 депутатов меджлиса. Причём наивысший балл - 281 голос - у депутатов получил генерал Амир Азиз Насирзаде – новый министр обороны и, как положено военному, нейтральный и независимый в своих политических пристрастиях. Меньше всех голосов – 163 - получил министр здравоохранения, один из самых последовательных реформистов - Мохаммад Реза Зафарганди. В целом картина такая: большинство голосов «заработали» консерваторы – радикалы, меньшинство – реформисты и умеренные.

Новый состав кабмина был согласован и заранее утверждён верховным лидером аятоллой Хаменеи. Более того, его канцелярия активно работала с депутатами парламента для обеспечения вотума доверия членам правительства. Президент Пезешкиан и не скрывал, что заручился поддержкой верховного лидера. На заседании меджлиса он сообщил, что все министры были одобрены Хаменеи. Пезешкиан подтвердил также, что с организациями безопасности, включая КСИР и Министерство разведки, «были проведены всесторонние консультации, и только после получения их согласия был представлен Хаменеи окончательный список».

Наблюдатели отмечали, что президент Пезешкиан, публично раскрыв, что верховный лидер лично подбирал министров кабинета, возложил на Хаменеи прямую ответственность за будущие успехи или неудачи нового правительства. При этом, как считают многие в ИРИ, это был тонкий, хорошо спланированный политический ход Пезешкиана, не в последнюю очередь направленный против оппонентов из когорты фундаменталистов, и, конечно, в какой-то степени гарантирующий вотум доверия.

В связи с несомненной ролью лидера в подготовке кабмина возникает законный вопрос, зачем и почему верховный лидер активно участвовал в формировании правительства Пезешкиана и сделал всё, чтобы его состав полностью был утверждён меджлисом?

Ответ на этот вопрос широко обсуждается в СМИ и аналитических опусах. Утверждается, что в мае 2024 г. после гибели президента Раиси перед верховным лидером Хаменеи встала проблема новых выборов и нового президента. Разведка проинформировала аятоллу Хаменеи, что большинство иранцев, возмущенных экономическими трудностями и подавлением социальных свобод, планируют бойкотировать голосование, и явка составит всего около 13%. Это была бы политическая катастрофа для режима.

Именно тогда Хаменеи решил тонко и тщательно спланировать выборы, подготовив почву для того, чтобы малоизвестный, но пользующийся доверием умеренный политик Масуд Пезешкиан, стал президентом. Над этим работала в закрытом режиме узкая группа советников Хаменеи. Целью Хаменеи было сохранить Исламскую Республику  в сложнейшей обстановке на фоне внутреннего недовольства и возросшей напряженности с Западом и Израилем из-за Газы.

Аятолла Хаменеи считал, что Масуд Пезешкиан мог бы апеллировать к различным слоям общества, но не бросал бы вызов правящей шиитской теократии, мог бы способствовать единству среди власть имущих, преодолеть разрыв между истеблишментом и народом и обеспечить беспрепятственный процесс выбора следующего верховного лидера.

Комментируя выдвижение Пезешкиана, реформист Саид Лайлаз, видный иранский экономист, бывший советник президента Мохаммада Хатами, сказал: «Это был безупречный план верховного лидера. Этот план гарантировал выживание Исламской Республики... Пезешкиан избежит любого кризиса внутри страны, будь то по национальным или социальным проблемам. Это позволит высшим лидерам принять решение о преемственности и спланировать его в спокойной атмосфере».

Итак, план аятоллы Хаменеи осуществился: законно избранный президент Пезешкиан под руководством верховного лидера сформировал «коалиционное» правительство, получившее вотум доверия в парламенте. И в высших военных кругах. Важным для президента Пезешкиана и его правительства стало решение высшего иранского военного командования - Армии и КСИР - поддержать новую администрацию президента и выразить готовность к сотрудничеству.

Однако ясно, что администрацию президента Пезешкиана ждёт тревожное будущее.

Внутренняя политика.Новый президент ИРИ Масуд Пезешкиан вступил в должность в трудный для Ирана период. В стране плотно переплелись экономические, социальные и политические проблемы. К этому следует добавить этнические и экологические. Причём каждая из вышеприведённых проблем включает массу конкретных вопросов, воздействующих друг на друга. Например, инфляция, как экономическая категория, оказывает своё разрушительное воздействие на все существующие проблемы.

Распутать и решить каждую из них – задача чрезвычайной сложности.

Масуд Пезешкиан получил печальное наследство. За 1000 дней своего пребывания на посту президента Эбрахим Раиси не только не смог добиться социально-экономического прогресса, но и в значительной степени обострил ситуацию практически во всех областях. Не случайно, ходжат-оль-эслам Мохаммад Хасан Абутораби-Фард, бывший первый заместитель спикера меджлиса, а ныне временный имам пятничного намаза в Тегеране, сделал заявление: «Исламская Республика превратилась в клубок нерешенных проблем и, если мы пренебрежём реформами сегодня, завтра действительно может быть слишком поздно».

Надо отметить, что о большинстве из этих в основном сугубо внутренних проблемах неоднократно говорил президент Пезешкиан и заверял о готовности приложить все усилия, чтобы сделать всё возможное для их решения. Причём по многим из них М. Пезешкиан выступал очень резко, порой вразрез с линией клерикалов – фундаменталистов, например, по социальным вопросам и правам женщин (хиджаб).

Внешняя политика. Президент Пезешкиан пообещал проводить прагматичную внешнюю политику, направленную на ослабление напряженности вокруг Ирана.

Новый министр иностранных дел, профессиональный дипломат и один из архитекторов ядерной сделки Аббас Арагчи в своих выступлениях и интервью после назначения на должность представил общую картину будущей внешней политики ИРИ. Намекая на предстоящий дипломатический сдвиг, он заявлял, что новые аспекты во внешней политике ИРИ отразят тонкий баланс между преемственностью и трансформацией.

При этом министр Арагчи расставил приоритеты иранской внешней политики. Это: Китай, Россия, Африка, Латинская Америка и Восточная Азия, где Япония для А. Арагчи занимает ключевую позицию. Естественно, приоритетами ИРИ остаются ШОС и БРИКС. Что касается сохраняющейся напряженности в отношениях с Западом, то, по мнению министра, это не должно быть вечно и обременять иранскую нацию.

Европа может стать приоритетом, если изменит свое «враждебное поведение». Над изменением «европейского поведения» Аббас Арагчи начал работать сразу после назначения. Провёл серию телефонных разговоров с главами МИД основных европейских стран, а также с главой внешнеполитического ведомства Европейского Союза Хосепом Боррелем. Иранский министр выразил готовность на развитие отношений с ЕС, на основе взаимного уважения. В свою очередь, г-н Боррель выразил надежду, что политический диалог и консультации между ИРИ и ЕС будут расширяться при администрации президента Пезешкиана.

Отношения Ирана с США, как заявил министр, будут основываться исключительно на «управлении напряженностью». Этот термин в интерпретации Аббаса Арагчи означает, что новое правительство будет прилагать усилия в отношениях с Америкой с целью смягчения экономического давления и ослабления санкций, парализующих иранскую экономику. В этой связи совершенно не случайным предстаёт призыв к новому президенту не последнего человека в иранской политико-экономической иерархии, председателя Фонда национального развития ИРИ Мехди Газанфари восстановить консульские услуги США на месте бывшего американского посольства в Тегеране. Это беспрецедентное событие в Иране.

Следует отметить, что иранский МИД под руководством Арагчи начал активно действовать сразу и без раскачки, о чём свидетельствует всё вышеизложенное. Причём действовать по-новому, чётко и как бы по написанному заранее сценарию. Ещё один пример. Глава МИД ИРИ дал свое первое интервью после утверждения на пост японскому изданию Kyodo News. В нём Арагчи, который с 2007 по 2011 год был послом Ирана в Японии, предложил японцам стать лидерами в заходе на иранские рынки, опередив в этом и европейцев, и американцев. Это хитрый ход, сделанный ещё до начала диалогов с ЕС и США. При этом Токио становится модератором в экономическом диалоге Запада с Ираном, что само по себе весьма прибыльно и выгодно Тегерану.

В рамках новой внешней политики ИРИ можно рассматривать и реакцию администрации Пезешкиана на убийство спецслужбами Израиля лидера ХАМАС Исмаила Хании в Тегеране. Естественно, этот террористический акт подвергся гневному осуждению со стороны правительства ИРИ, и глава МИД Арагчи заявлял, что ответные меры остаются правом ИРИ. Более того, он неоднократно провозглашал солидарность с народом Палестины и поддержку борющимися с Израилем группировками «Оси сопротивления».

 Но Тегеран пока воздерживается от военного удара по Израилю. Как заявил советник по информационным вопросам предвыборной кампании Пезешкиана Алиасгар Шафиан, реакция Тегерана не будет похожа на иранскую многочасовую ракетно-дроновую атаку, которая была осуществлена в апреле. Убийство Хании – это спецоперация и ответ будет аналогичного характера и на аналогичном уровне. Пока не ясно, каков будет иранский ответ, но ясно в Тегеране не хотят войны с Израилем. Правительство Пезешкиана ищет пути на договорённости с Европой и, не исключено, что и с США. В этих условиях начинать войну с Израилем – это, ко всем прочим ужасам войны, перечеркнуть все планы на эти договорённости и что главное – на смягчение или снятие санкций.

В Тегеране и в иранском МИДе прекрасно понимают, что снятие или ослабление санкций неразрывно связано с решением ядерной проблемы, а это вопрос отношений с США. Министр Арагчи справедливо заявил, что СВПД в его нынешнем виде не может быть возрожден, и этот документ должен быть переосмыслен, части его должны быть изменены и должны быть сформированы новые переговоры. Именно Америка вводила санкции в 2018 г. и только в диалоге с ней по всему комплексу вопросов можно достичь приемлемого результата.

Пожалуй, весь этот комплекс будет для президента Пезешкиана, МИД ИРИ и его главы центром иранской внешней политики.

Таким образом, обобщая всё вышеизложенное, можно констатировать, что перед президентом Пезешкианом и его правительством стоят три грандиозные, всеобъемлющие проблемы: экономика, социальная напряженность, удушающие санкции.

Структурная экономическая реформа, которая так необходима Ирану, может столкнуться с сопротивлением многих в стране. Поэтому, как полагают аналитики, Масуду Пезешкиану, в первую очередь, следует добиться доверия народа правительству, государству. Для этого сосредоточиться на вопросах повышения жизненного уровня населения, на пересмотре некоторых мер во внутренней политике путём смягчения давления государства и радикальных фундаменталистов на социальную и культурную сферы жизни иранцев. Навязывание догматических взглядов немногих многим - это формула, которая практически гарантирует новые внутренние беспорядки в будущем, чего аятолла Хаменеи вряд ли захочет. Именно от него будет зависеть успех или провал Пезешкиана.

Однако надежда есть. Аятолла Хаменеи дал понять, что готов оказать поддержку Пезешкиану. На июльской встрече с депутатами меджлиса он указал: «Настоятельная рекомендация, которую я здесь отметил, заключается в том, что с новой администрацией должно быть конструктивное сотрудничество. Каждый должен содействовать избранному президенту выполнять его обязанности перед страной. Если мы сможем работать таким образом, чтобы помочь президенту добиться успеха, этот успех принадлежит всем нам. Если он добьется успеха в управлении делами страны, в улучшении экономики страны, в международных делах страны и в культурных вопросах страны, тогда мы все добьемся успеха. Его победа - это победа каждого. Мы действительно должны твердо верить в это».