Мировой рынок «черного золота» берет передышку после почти двухнедельной «лихорадки»: с момента ракетного удара Израиля по Ирану (13 июня) цена «бочки» нефти взлетела почти до $80, а спустя примерно декаду, 24 июня, на фоне заявленного сторонами перемирия, которое пока можно характеризовать как крайне зыбкое, котировки Brent опустились ниже $68, и уже несколько сессий консолидируются вблизи этого рубежа.

Примечательно, что даже прямое подключение США к бомбардировкам Ирана и последующий ракетный ответ Тегерана (удар по американским военным базам на Ближнем Востоке) не разогнали цену «барреля» до трехзначных уровней. Напротив, стороны с подачи Вашингтона все-таки согласились на временное перемирие.      

Некоторая «разрядка» в конфликте между Израилем и Ираном возвращает фокус рынка на траекторию многомесячного падения цены «бочки» Brent, реперной отметкой для которой ожидаемо сперва будет $70, а после, как предполагают большинство глобальных инвестиционных конгломератов в своих прогнозах — $60. Причину такого снижения логично объясняют следующим: перемирие между сторонами, если оно продолжит оставаться в силе, резко снизит риск перебоев с поставками и снимет значительную часть премии за риски, заметно возросшей после нападения Израиля на Иран в середине этого месяца.

Поскольку потоки нефти через Ормузский пролив не были блокированы, а Израиль и Иран прекратили «ракетную перестрелку», непосредственные риски танкерной проходки снизились, а падение цен на нефть марки Brent предполагает, что премия за риск может продолжить «терять», если только режим прекращения огня не будет нарушен.

Очевидно, что теперь рынок вновь будет сосредоточиваться на слабых фундаментальных факторах (балансе спроса и предложения) и надвигающемся избыточном предложении, поскольку стимулы для роста спроса пока остаются слабыми, а альянс ОПЕК+, как ожидается, восстановит часть добычи. Это в целом создает условия для снижения цен на нефть к концу текущего года до уровня в $60 за баррель.

Июньское «ближневосточное столкновение» напомнило ряду крупных государств–импортеров об их проблемах в части энергетической безопасности. Яркий пример — Китай. Как оказалось, этот крупнейший в мире импортер нефти уязвим к перебоям поставок углеводородов с Ближнего Востока. Скажем, доля Ирана в общем импорте нефти в Поднебесную близка к 14% (13,6% в текущем году). В то время как Китай закупает около 90% поставляемой Ираном нефти, круг покупателей которой сильно сужен из-за санкций США, нацеленных на прекращение финансирования ядерной программы Тегерана.

Пекин, который также является ключевым покупателем нефти из Венесуэлы и России, в последние годы использовал закупки в странах, находящихся под западными санкциями, чтобы снизить свои расходы на импорт. По данным компании Kpler, за первое полугодие 2025 года Поднебесная закупала иранскую нефть в объеме 1,38 млн баррелей в сутки (б/с). В прошлом году объем закупок Китая у Ирана был на уровне 1,48 млн б/с (около 14,6% нефтеимпорта Китая).

Независимые китайские нефтеперерабатывающие заводы, известные как «чайники», сосредоточенные в основном в провинции Шаньдун, являются основными покупателями иранской нефти, которых привлекает ее дешевизна в сравнении с «чистыми» (несанкционными) баррелями. «Чайники», на долю которых приходится примерно четверть мощностей китайских нефтеперерабатывающих заводов, работают с небольшой, а иногда и отрицательной маржой, и в последнее время испытывают давление из-за слабого внутреннего спроса на нефтепродукты.

По данным агентства Reuters, ссылающегося на информацию от трейдеров, 20 июня иранская легкая нефть торговалась на $3,30–3,50 за баррель ниже, чем на ICE Brent с поставками в июле, по сравнению со скидкой около $2,50 на июнь, поскольку «чайники» замедлили сделки, а продавцы стремились сократить запасы. По информации от трейдеров, в настоящее время иранская нефть торгуется примерно на $7–8 за баррель дешевле несанкционной нефти с Ближнего Востока.

Вашингтон восстановил санкции против Тегерана в 2018 году, а с возвращением в Белый дом Дональда Трампа (с момента вступления его в должность главы США в январе) ввела несколько новых раундов санкций в отношении иранского нефтяного сектора, затрагивающие и покупателей республиканских партий «черного золота».

Санкции Вашингтона включают штрафы в отношении нескольких китайских независимых НПЗ, что привело к сокращению закупок со стороны ряда средних «чайников», обеспокоенных возможностью подпасть под санкции. По оценкам трейдеров, в этом году несанкционная нефть заместила около 100 000 б/с иранской нефти в КНР.

Пекин перманентно критикует и абсолютно не приемлет санкционную политику Вашингтона; активно защищает свою торговлю с Ираном, справедливо упирая на законность сделок. Импортируемая Китаем иранская нефть обычно маркируется трейдерами как поступающая из других стран, например, из Малайзии, которая является крупным перевалочным узлом. По данным китайской таможни, с июля 2022 года поставки нефти из Ирана официально не осуществлялись.

При этом лидер США Дональд Трамп «отличился» необычным заявлением о том, что Китай может продолжать покупать нефть у Ирана. «Надеюсь, они также будут покупать много нефти у США», — написал он в соцсетях. Позднее представитель Белого дома заявил, что Д.Трамп попросту обратил внимание на то, что прекращение огня предотвратило перебои с поставками нефти через Ормузский пролив и что он продолжает призывать Китай импортировать американскую нефть вместо подсанкционной иранской, пояснил чиновник.

Но Пекин смотрит на ситуацию ресурсного снабжения иначе, размышляя о свежем конфликте на Ближнем Востоке. В материале издания WSJ подчеркивается, что ближневосточный «военный кейс» июня побуждает власти КНР к адаптации национальной энергетической стратегии: власти КНР всерьез озаботились поиском альтернативных вариантов нефтегазового импорта и пересмотром долей импортеров энергоресурсов в страновом портфеле. Как пишет WSJ, даже декада военной эскалации между Ираном и Израилем — это триггер для активизации переговоров Москвы и Пекина по проекту газопровода «Сила Сибири 2».

Китай также стремится увеличить закупки нефти у России, которая, согласно независимым оценкам, обеспечивает около 20% всего нефтяного импорта Китая. При сценарии возникновения проблем с иранскими поставками доля нефти из РФ в портфеле КНР ожидаемо повысится.  

Нестабильность и непредсказуемость военной ситуации на Ближнем Востоке   напомнили китайскому руководству, что поставки по наземным нефтяным и газовым трубопроводам имеют геополитическую протекцию. Для России это хороший сигнал. Планы расширения нефтегазовой кооперации между Москвой и Пекином могут быть форсированы. Ожидается, что проект «Сила Сибири 2» вскоре будет обсуждаться на высшем уровне, когда российский лидер Владимир Путин совершит визит в Китай, намеченный на сентябрь.