Согласно отчету Международного энергетического агентства (МЭА), рост спроса на газ в мире в 2025 году составит 1,3%. В абсолютном выражении он увеличится до 4,27 трлн кубометров с 4,21 трлн куб. м в прошлом году. Предыдущая оценка агентства предполагала «прибавку» в 1,5% после 2,8% в 2024 году — ее пересмотр объясняется «повышенной макроэкономической неопределенностью». Из-за агрессивной торговой политики США рост страновых экономик в текущем году будет посредственным.

МЭА уточняет, что рост потребления газа в 2025 году обеспечат Северная Америка и Европа. В Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР), который до сих пор вносил наиболее заметный вклад в увеличение спроса, рост потребления в этом году станет минимальным с 2022 года. Главная причина — общая неопределенность, усиливающаяся из-за американских тарифов. К примеру, в первом полугодии в Китае импорт СПГ просел более чем на 20%. В следующем году тенденция, впрочем, может измениться. МЭА прогнозирует, что рост спроса на газ в АТР ускорится до 4% после менее чем 1% в 2025-м. В целом же глобальное расширение спроса составит 2% и мировое потребление в результате вырастет до рекордных 4,35 трлн куб. м.

В ответ на растущий спрос поставки СПГ в 2026 году увеличатся на максимальные с 2019 года 7%. Рост будет обеспечен экспортом из США, Канады, Катара. Аналитики МЭА указывают на то, что надежность российских поставок СПГ в условиях санкций остается под вопросом. Как известно, в январе российские СПГ-проекты («Портовая СПГ» «Газпрома» и «Криогаз-Высоцк» НОВАТЭКа) были включены в санкционный список Минфина США. Ограничения, следует из данных МЭА, уже отразились на поставках СПГ из РФ в первом полугодии: они сократились на 7%. Хотя у Росстата данные по сегменту умеренней: с начала года производство достигло 16,3 млн т, что примерно на 5% ниже прошлогоднего показателя.

В текущем году в Поднебесной фиксируется «достаточность» импорта трубопроводного газа из России и Туркмении. Это привело к сокращению закупок партий СПГ. Компания Kpler, отслеживающая данные о судоходстве, оценивает китайский импорт СПГ в июне на уровне 5 млн тонн. Показатель примерно на 17% ниже, чем годом ранее.

11 июля глава «Газпрома» Алексей Миллер и Председатель Совета директоров CNPC Дай Хоулян провели рабочую встречу в Пекине. Стороны дали высокую оценку ходу и перспективам стратегического партнерства «Газпрома» и CNPC.  Особое внимание переговорщики уделили перспективным проектам поставок российского газа в Китай с учетом потребностей растущей китайской экономики. Речь, очевидно, велась о проекте газопровода «Сила Сибири 2», номинальная мощность которого — 50 млрд куб. м газа в год. Это большая стратегическая сделка, и согласовать ее не так просто. Китай пока не стремится форсировать диалог с Москвой по проекту новой газомагистрали ввиду нынешнего профицита «голубого топлива».

Кроме того, Пекин сосредотачивается на неископаемой компоненте, тем самым диверсифицируя «топливный» портфель. КНР — нынешний мировой лидер по вводу мощностей «зеленой» генерации (ВИЭ). В этом контексте 21 июля стало известно об очередной амбициозной инициативе. Премьер Госсовета КНР Ли Цян объявил о начале строительства крупнейшей в мире гидроэлектростанции на восточном краю Тибетского нагорья общей мощностью 300 млрд киловатт-часов в год. Предполагаемая стоимость проекта превысит $170 млрд.

Стройка «большой плотины» способна несколько скорректировать стратегические ориентиры потребления газа Поднебесной. Тем не менее, консенсус экспертных ожиданий по спросу на газ в КНР прежний — в долгосрочной перспективе он значительно вырастет. Скажем, по прогнозам ряда китайских исследовательских агентств, к 2035–2040 гг. его потребление увеличится и достигнет 600—650 млрд кубометров. Поэтому стратегия Москвы, нацеленная на расширение трубопроводных поставок природного газа в КНР, выглядит обоснованной, а магистральный проект «Сила Сибири 2» сохраняет высокие шансы на успех. 

Реализация Китаем амбициозной ВИЭ-стратегии находит негативное отражение и в прогнозном фоне по динамике мирового спроса на «черное золото». В свежих прогнозах на 2025 год МЭА и ОПЕК проявляют консерватизм. МЭА ожидает рост мирового спроса всего на 0,7 млн баррелей в сутки (б/с) — это самый медленный темп с 2009 года. ОПЕК же настроена более оптимистично, прогнозируя рост на 1,29 млн б/с, но основной драйвер (1,16 млн б/с) видит в развивающихся странах.

Сдержанность резко контрастирует с прошлогодним «авангардом», особенно со стороны ОПЕК. Картельный оптимизм не оправдался, что, вероятно, и стало причиной нынешней осторожности. Скажем, ОПЕК ожидала рост спроса в азиатских странах (вне ОЭСР) на 1,34 млн б/с; а фактические данные (LSEG) оказались совсем другими: импорт нефти в Азию   за прошлый год снизился на 0,37 млн б/с.

Это было первое падение азиатского импорта с 2021 года. Такой разрыв между прогнозом и реальностью подчеркивает, что именно фактические морские поставки, а не теоретический спрос, являются ключевым драйвером цен на нефть. Расхождение между оптимистичными прогнозами ОПЕК на большую часть 2024 года и реальностью слабого импорта в Азии, возможно, заставило группу экспортеров умерить прогнозы на 2025 год. Вопрос в том, не стали ли они теперь излишне осторожными.

Несмотря на восстановление азиатского спроса, прогнозы ОПЕК и МЭА на 2025 год скорректированы вниз. ОПЕК ожидает рост спроса в азиатских странах вне ОЭСР на 0,61 млн б/с, где основными драйверами станут Китай (+0,21 млн б/с) и Индия (+0,16 б/с). Прогноз МЭА еще более консервативен: общий рост на 0,352 млн б/с, из которых на Китай и Индию придется всего 0,081 и 0,092 б/с соответственно. Однако эти цифры выглядят заниженными на фоне уже имеющихся данных по импорту. Согласно LSEG, за первые шесть месяцев 2025 года импорт нефти в Азию уже вырос на 0,51 млн б/с по сравнению с прошлым годом, достигнув 27,25 млн б/с.

Таким образом, фактический рост за полгода уже почти достиг годового прогноза ОПЕК и значительно превысил годовой прогноз МЭА. Этот всплеск импорта, особенно заметный во втором квартале, объясняется стремлением НПЗ Китая воспользоваться падением цен. Возможно, часть этих объемов пошла на пополнение стратегических запасов. Тренд может сохраниться. Если цены останутся низкими на фоне увеличения добычи ОПЕК+ и глобальной экономической неопределенности, Россия может расширить экспорт нефти в Поднебесную.