Государства Центральной Азии подводят для себя промежуточные итоги глобальные кризиса. Ущерб от него для каждой из стран индивидуален, а один из рецептов выхода общий — нужна «кислородная подушка» российских инвестиций, считает доктор экономических наук Аза Мигранян, ведущий эксперт Бишкекского филиала Института стран СНГ.

Как ни парадоксально, более всего пострадала от финансового кризиса экономика Казахстана, характеризующаяся наибольшим уровнем развития рыночных институтов, наличием мощного промышленного комплекса, развитой банковской системой и обладающая значительными инвестиционными ресурсами.

Вспомним, что стратегия рыночных реформ в этой стране изначально предусматривала формирование социально ориентированной рыночной экономики, основанной на сочетании государственной, кооперативной и частной собственности. Одновременно были декларированы намерения по осуществлению программы освоения инвестиций в базовые отрасли экономики с тем, чтобы в течение 8–10 лет преодолеть однобокость ее развития, базирующегося в основном на сырьевой и добывающей отраслях, и войти в число индустриальных стран с развитой рыночной инфраструктурой и конкурентоспособной экономикой.

Однако более развитая и интегрированная в мировой финансовый рынок банковская система Казахстана, которая активно использовала современные формы ипотечного кредитования, инвестиций в рынок ценных бумаг, развитие фондового рынка, в первую очередь пострадала от глобальных финансовых потрясений. В результате сегодня эта страна имеет серьезные проблемы, связанные с неплатежеспособностью заемщиков по ипотечным кредитам, их массовым банкротством, снижением доходности банков, обесцениваем капитала, размещенного на рынке ценных бумаг.

От серьезных социальных потрясений республику удерживает лишь разумная политика президента и правительства, вовремя оценивших подобную опасность и предпринявших ряд мер по смягчению социальных последствий кризиса. В то же время, хотя прогностика - дело неблагодарное, можно, тем не менее, предполагать, что значительная часть амбициозных задач, декларировавшихся ранее, будет к посткризисному времени благополучно забыта.

Если же обратиться к «кризисному опыту» Узбекистана, то он, напротив, избежал большинства проблем, с которыми столкнулся Казахстан. Главная причина этого заключается в том, что экономика страны слабо интегрирована в мировые финансовые рынки, носит закрытый характер и в основном базируется на реальном секторе при слабо развитой банковской системе. Именно регулируемость национальной экономики, ее отгороженность от внешних рынков, слабая увязка со спекулятивным капиталом позволили Узбекистану не свалиться в пропасть глубокого финансового кризиса, хотя и не спасли от роста темпов инфляции, снижения темпов роста ВВП, сокращения платежеспособного потребительского спроса. Но это уже проявления кризиса на потребительском рынке, который легче всего преодолеть.

О ВВП Узбекистана в минувшем году, вероятно, нужно сказать отдельно. Согласно данным Госкомитета РУ по статистике, за девять месяцев прошлого года он достиг 108% по отношению к аналогичному периоду 2008 года. Для сравнения: как сообщает казахстанское статистическое ведомство, индекс физического объема ВВП за январь-сентябрь 2009 года составил 97,8% от уровня предыдущего года. Узбекистан избежал непродуманных действий в области внешних заимствований и придерживался принципа отказа от краткосрочных спекулятивных кредитов, делая упор на привлечение долгосрочных инвестиций по льготным процентным ставкам и предпринимая меры по повышению уровня капитализации ведущих банков.

Киргизия и Таджикистан в наибольшей степени страдают от собственного системного кризиса, характеризующегося глубоким спадом во всех отраслях экономики еще с советского времени. Нынешние кризисные явления лишь добавляют проблем, накладываясь на существующие и порождая довольно парадоксальные явления в экономике. В 2008 году в этих странах были самые высокие темпы инфляции — 26,6% и 29,8% соответственно, самый низкий темп роста ВВП — в среднем около 6%. Их показатели — самые худшие в странах СНГ. При том следует отметить, что рост ВВП там носит характер валового прироста за счет роста цен и прироста темпов торгового и посреднического секторов экономики.

Мизерная отечественная промышленность в этих странах в условиях высокой инфляции не способна выдержать конкуренции со стороны иностранных, в основном китайских, производителей и все больше уступает национальный рынок импортным товарам, сокращая свои объемы производства.  Проблема спада темпов роста реальных секторов экономик Киргизии и Таджикистана сегодня усугубляется высокой инфляцией. Рост цен на продукцию первой необходимости приводит к вымыванию дешевых товаров, что сказывается в первую очередь на социально не защищенных слоях населения.

Ситуация серьезно осложняется и глубоким энергетическим кризисом. В Таджикистане он начался раньше, в Киргизии — на год позже. Однако причины энергокризиса в Киргизии и Таджикистане различны. В Таджикистане — это, прежде всего, последствия гражданской войны, а затем необоснованное, неграмотное использование энергетических ресурсов, низкая эффективность и отсталость применяемых технологий, отъезд из республики квалифицированных инженерных и рабочих кадров.

В Киргизии  кадровая проблема также остра, но причины энергетического кризиса носят в основном экономический характер. Одной из главных является совершенно безграмотная политика использования гидроресурсов страны с учетом сокращения естественного стока вод. Еще в 1995 году специалисты предупреждали о необходимости рационального использования гидроресурсов Токтогульского водохранилища, тогда же говорилось о возможностях использования различных режимов сработки водохранилища (то есть, уменьшения запасов воды в нем, когда расходы воды превышают ее приток) с тем, чтобы обеспечить и производство электроэнергии, и водопользование для сельскохозяйственных нужд. При этом вместо решения проблемы высокого уровня потерь от внутреннего потребления энергоресурсов, производители электроэнергии стали больше ориентироваться на внешний рынок, а это говорит об отсутствии сбалансированного государственного подхода к использованию основного стратегического ресурса страны.

Пожалуй, самая большая проблема электроэнергетики на сегодня для Киргизии заключается в том, что вместо реконструкции и мобилизации средств в отрасли прежнее правительство решило повысить ее эффективность посредством приватизации, то есть смены собственника. В условиях нехватки гидроресурсов это абсурдно с точки зрения здравого смысла. Естественно, что веерные отключения электричества вряд ли способны решить проблемы жесточайшего энергетического коллапса, да и воды в Токтогульском водохранилище от этого прибавится не намного.

Сегодня уже всем ясно, что последствия энергокризиса для экономических систем и Киргизии, и Таджикистана непреодолимы за счет собственных ресурсов — в обоих случаях нужна внешняя помощь. Да и вообще очевидно, что преодоление финансово-экономического кризиса во всех странах Центральной Азии возможно лишь при условии существенных инвестиций в наиболее пострадавшие от него отрасли с учетом специфики каждой из стран. Наибольшие инвестиционные вливания — российские — по данным статкомитета СНГ, зафиксированы в Таджикистане и Узбекистане. Казахстан демонстрировал гораздо меньший темп роста капиталовложений — только 112,4%, но в основном это были собственные инвестиционные ресурсы. Меньше всего инвестиций осуществлялось в Киргизии.

Резюмируя сказанное, надо отметить, что значимость российских инвестиционных вливаний в экономики стран Центральной Азии трудно переоценить. При этом правительствам государств региона следовало бы четко представлять достаточно высокие риски вложения капиталов в ослабленные кризисами экономические системы, а это риски неплатежей, риски нерентабельности, валютные риски, связанные с нестабильностью национальных валют. А в ряде стран риски усиливаются политической нестабильностью, что отнюдь не увеличивает их инвестиционную привлекательность.

Ни одно государство в мире не смогло полностью избежать негативного влияния мирового кризиса. Если же говорить о странах центральноазиатского региона, то они ослаблены незавершенностью и низкой эффективностью рыночных реформ, сокращением государственных инвестиционных программ (общее уменьшение капитальных вложений в экономику составило 60%, что дало примерно 15% абсолютного сокращения объема производства), уменьшением внешнеторговых поставок, сокращением конечного платежеспособного спроса населения, неадекватным поведением предприятий и их руководителей в рыночной ситуации, несовершенством законодательства.

Кроме того, никто не отменял законов рыночной экономики, которые гласят, что во время кризисов в первую очередь происходит ухудшение ситуации или даже «обвал» в наименее развитых рыночных экономических системах. Выбраться из нее можно лишь, имея инвестиционную «подушку», которая бы способствовала смягчению инфляции и самих последствий финансовых катаклизмов. Но таким инвестиционным ресурсом не обладает практически ни одна из стран Центральной Азии. Возможно, за исключением Казахстана, но казахстанский капитал в большей степени носит спекулятивный характер, а значит, больше всего и страдает от внешнего финансового кризиса.

Поэтому Центральная Азия способна выйти из кризиса, лишь конкурируя за инвестиции, причем преимущественно российские. Западные страны  в большинстве своем исчерпали инвестиционные возможности, вкладывая деньги в спасение собственных экономик. Да и степень интеграции с Россией гораздо выше, так что российский фактор в преодолении кризисных явлений более чем очевиден.