Какую выгоду получит Россия от участия в китайской инициативе нового Шелкового пути? И каковы долгосрочные геополитические перспективы для стран-участниц этого проекта? Ответ на эти и другие вопросы, связанные с самой амбициозной на пространстве Евразии идеей — Экономического пояса Шелкового пути (ЭПШП), попытались найти участники круглого стола «Восточный вектор российской государственной политики: вызовы и возможности», который состоялся в МГУ им. М.В. Ломоносова, сообщает infobrics.

В рамках дискуссии в МГУ был представлен доклад, подготовленный экспертами Центра изучения кризисного общества «Китайский глобальный проект для Евразии: постановка задачи». Авторы исследования проанализировали возможности взаимодействия в проекте нового Шелкового пути, который, напомним, заключается в том, чтобы создать новую модель международного сотрудничества, которая затрагивает геополитические, социокультурные и цивилизационные аспекты существования регионов, через которые проходит ЭПШП. В докладе, в частности представлены оценки этот инициативы, как с позиции интересов КНР, так и РФ. По мнению экспертов, на фоне углубляющегося российско-китайского сотрудничества и общего геополитического конкурента в лице Запада, созданию нового Евразийского экономического пространства нет альтернативы.

В ходе дискуссии эксперты отметили, что со временем идея ЭПШП стала приобретать наполнение и конкретику, а настороженность, которую испытывали потенциальные участники раньше, стала сменяться заинтересованностью. Особое значение в этой связи имело Совместное заявление РФ и КНР о сотрудничестве по сопряжению строительства Евразийского экономического союза и Экономического пояса Шелкового пути, сделанное президентом России Владимиром Путиным и председателем КНР Си Цзиньпином в мае 2015 года.

«Существует много элементов, которым стоит уделить внимание в связи с сопряжением строительства ЕАЭС и ЭШПШ. Я бы выделил два. Первый элемент — это поручение президента страны, которое было выпущено после подписания известного соглашения о сопряжении, которое состоялось в Москве. Правительство должно с привлечением заинтересованных и ответственных органов и организаций отчитаться о том, как это делать. Поэтому раз подписано политическое соглашение, необходимо наполнить его практическим содержанием, — отметил научный руководитель доклада и заведующий кафедрой государственной политики МГУ, доктор политических наук Владимир Якунин. — И второе — думаю, нам нужно очень активно использовать тот положительный потенциал, который содержится в высказывании лидера Китая относительно того, что Транссиб и инфраструктура нашей страны являются в их понимании северной ветвью развития нового Шелкового пути. Здесь также необходимо выработать конкретные предложения и продвигать, в том числе и на политическом уровне, эти предложения. Не забудем о соглашении, подписанном между Китаем, Монголией и Россией о развитии монгольской инфраструктуры для соединения китайской железной дороги через монгольскую железную дорогу с российской инфраструктурой. Речь идет, в том числе и об освоении Дальнего Востока и о сопряжении с Транссибом».

Как заметили многие участники круглого стола, с практической стороны сопряжения ЕАЭС и ЭШПШ многие вопросы еще остаются до конца неясными. Это касается даже терминологии. К примеру, ЕАЭС обладает международной правосубъектностью и является организацией с экономической интеграцией. В то время как новый Шелковый путь, как уточняют китайские исследователи, — это, скорее, «инициатива» или «процесс».

«Разница в терминологии все равно сохранится, но это преодолимо, — отметил Якунин. — Когда есть общая цели и отработаны процессы, все остальное подстроится… Нам есть, чему поучиться у наших китайских коллег и партнеров. Раз заявив о начале глобального проекта — китайцы последовательно его реализуют, невзирая на помехи со стороны других стран».

Участник круглого стола с китайской стороны — директор департамента российских и центральноазиатских исследований Шанхайского университета международных исследований Ли Синь — в свою очередь отметил, что Пекин также заинтересован в участии России в новом Шелковом пути, и одним из первых поддержал геополитический проект «Большая Евразия». «Большая Евразия — крайне интересная инициатива, которую выдвинул президент Российской Федерации Владимир Путин, — считает Ли Синь. — Китай стал первой страной, которая поддержала эту инициативу. В июне этого года Китай и Россия подписали совместное заявление, в котором было подчеркнуто, что Китай и Россия выступают за создание всеобъемлющего евразийского партнерства». Китайский эксперт рассказал, что уже сейчас идет проработка наполнения Всеобъемлющего евразийского партнерства. «Мы делаем акцент именно на экономическом сотрудничестве, именно на основе диалога между Китаем и Россией, Китаем и ЕАЭС. А затем к этому можно будет привлечь и другие страны, в том числе АСЕАН и, может быть, даже европейские государства. Поэтому я полагаю, что инициатива «Большая Евразии» и «Один пояс — один путь» совместимы по экономической интеграции в рамках Евразийского континента», — резюмировал Ли Синь.