В прошлом – 2019 году - в Китае, в Хейлундзянском книжном издательстве (Харбин) в серии лучшие книги новых русских писателей вышли в свет сразу три моих книги, переведенных на китайский язык «Гений места», «Быть Босхом» и «Человек-язык». Сразу замечу, что серию формирует исключительно китайская сторона; оказывается, критика и издатели пристально следят за всеми новинками современной русской литературы и отбирают для перевода книги на свой вкус и по своим критериям…отбор очень строгий. Не скрою, я был польщен, что выбор пал именно на меня. Не скрою и того, что сегодня переиздать какую-либо книгу в России практически невозможно, у живущих писателей издают только новинки.

Так вот, этот неожиданный подарок судьбы ввел меня в сферу общения китайских и русских писателей, где я сделал несколько важных для себя открытий. Первое, интерес Китая к русской литературе огромен, книги русских классиков Льва Толстого, Федора Достоевского, Ивана Тургенева, Ивана Бунина, Антона Чехова, Михаила Шолохова переиздаются постоянно, большими тиражами и – внимание! – в разных переводах. Китай подходит к русской прозе как к драгоценной чаше из нефрита, постоянно шлифуя и совершенствуя всевозможные переводы одной и той же книги. Некоторые предпочтения китайских издателей и читателей весьма неожиданны, например, книга Николая Островского «Как закалялась сталь» или повесть Бориса Васильева «А зори здесь тихие» или роман Василия Гроссмана «Жизнь и судьба», который издается параллельно сразу в трех-четырех переводах.

Необычным для нас выглядит и жизнь китайских писателей.

Писатели делятся на тех, кто получает хорошую зарплату от государства и тех, кто не получает такой поддержки и живет на гонорары от книг. Попасть в первую группу на гособеспечение может только писатель, книги которого постоянно раскупаются в книжных магазинах, стартовый тираж такой вот раскупаемой книги 30 тыс. экземпляров. Увы, обычный тираж моей новой книги не больше 2-ух тысяч и это стандартная норма для большинства. Если китайцы читатели тебя покупают, ты можешь претендовать на поддержку от государства, нет – извини. Но у такой вот поддержки есть свои сроки от трех до пяти лет, для того, чтобы и дальше жить в таком вот благоприятном режиме писатель должен быть постоянно востребован на книжном рынке. Тиражи популярных книг достигают сотни тысяч и миллионы экземпляров, что с учетом населения Китая – полтора миллиарда человек – совсем не сенсационны.

Еще один штрих не менее удивителен.

Речь о литературных толстых журналах. Журналы не печатают и не рассматривают присланные рукописи! Они предпочитают заказывать нужную публикацию через конкурс рукописей, указывая жанр, время и тему, например, о превратностях жизни интеллигентной семьи в эпоху культурной революции или повесть о любви, где указано место действия, количество героев и описана предварительная канва событий. Нам такой конкурс трудно представить, обычно инициатива исходит от автора, так вот на объявленную журналом историю откликаются десятки писателей, они охотно пишут по предложенному трафарету, а журнал выбирает того, кто исполнил заказ с наилучшим эффектом.

Последняя встреча лицом к лицу с группой китайских писателей случилась почти год назад (до начала пандемии) в Москве, в роскошном китайском культурном центре на Ленинградском проспекте; я был среди приглашенных на встречу, кроме меня русскую часть гостей представляли писатели Анатолий Курчаткин, Андрей Ацватуров и поэт, переводчик и издатель Максим Амелин. Китайскую делегацию – пятеро.  Две женщины и трое мужчин. Писатель Лю Синлун из Хубэя, лауреат нескольких премий, в том числе популярного романа «Зимний чай для Пекина» который выиграл премию имени классика китайской литературы Лу Синя. Молодая девушка поэт, писатель и критик Хэ Саньтьян, на счету которой более 20 литературных премий, восходящая звезда современной китайской поэзии.  Критик кино и редактор зарубежной версии газеты компартии Китая «Жэньмин жибао», искусствовед Ли Фан. И рассказчик прозаик Ли Яньцинь и его молодой коллега, писатель Хуан Гохуэй генеральный секретарь Тибетского союза писателей.

Размер статьи не позволяет мне пересказывать подробности нашего чаепития и разговора -  с переводчиком конечно, - за огромным овальным столом в узкой как пенал из сандалового дерева красной комнате. Мы на три часа словно перенеслись в Пекин…Лично меня поразила (именно поразила!)  Хэ Саньтьян, которая рассказала о том, как она открыла душу России. Хэ в деталях пересказала начало великого фильма о русском иконописце «Андрей Рублев» Андрея Тарковского, помните, там, где на воздушном шаре из сшитых шкур с колокольни церкви взлетает средневековый русский Икар и, пролетев над речным и степным простором падает вниз и разбивается на смерть об откос речного берега…когда я услышала, как шипит воздух, вылетая из шкур, как, пуская пузыри, оседает мех в речной воде среди осоки, сказала она, я поняла душу России.

В ответ я рассказал о фильме, который открыл мне говоря ее же словами душу Китая…это был шедевр Чжана Имоу «Красный гаолян», снятый в 1987 году по одноименному роману Мо Яня, живого китайского классика, который стал в 2012 году лауреатом Нобелевской премии.