История американо-китайских отношений отмечает знаковый юбилей – 50 лет назад были сделаны первые шаги в рамках так называемой “пинг-понговой дипломатии”, в результате которой в феврале 1972г. ярый антикоммунист Ричард Никсон, бывший тогда президентом США, посетил Китай и встретился с Мао Цзэдуном.

После этого ключевого события потребовалось еще несколько лет притирок и утрясок прежде чем 1-го января 1979г. между США и КНР были установлены полновесные дипломатические отношения. Вашингтон согласился с принципиально важным для Пекина тезисом “одного Китая” со всеми вытекающими из него последствиями и фактически принял Китай в “дружную” капиталистическую семью.

Необходимо отметить, что американо-китайские отношения никогда не были абсолютно безоблачными, но Поднебесной прощалось многое – и не вписывающееся в западные рамки построение “социализма с китайской спецификой”, и пренебрежение “демократическими ценностями “, наиболее ярким проявлением которого явились события на площади Тяньаньмэнь в 1989г.

Причины снисходительного подхода мирового гегемона к Китаю понятны. Первая, геополитическая причина, заключалась в желании оторвать Пекин от Москвы. Архитектор новой политики США в отношении Китая и безусловный авторитет по китайской тематике у правящей американской элиты Генри Киссинджер уделял большое внимание расстановке сил в треугольнике Россия-США-Китай. Его авторству принадлежит знаменитая формула этого треугольника, которую во что бы то ни стало необходимо соблюдать Вашингтону. Согласно рекомендациям Киссинджера сумма интенсивности и прочности отношений США с Россией и США с Китаем всегда должна быть больше интенсивности и прочности отношений между Москвой и Пекином. До последнего времени американцы эту формулу соблюдали.

Вторая, более прозаическая причина – чисто экономическая. Гигантский рынок дешевых трудовых ресурсов и огромный потребительский потенциал Китая сулили, в первую очередь, транснациональным компаниям немалые барыши и возможности.

 И надо прямо сказать поначалу все шло по плану: отношения КНР с СССР/РФ в 70-х и 80-х годах скатились до исторического минимума, а Китай стремительно превратился в мировую фабрику, производящую все на свете. Расслабленные после развала Советского Союза американцы не сразу почувствовали угрозу своему мировому доминированию. Первым о растущей опасности в лице Китая заговорил президент – республиканец Джордж Буш- младший, который еще в 2000-м году назвал Китай стратегическим конкурентом США.

Сменивший Буша-младшего демократ Обама в начале своей первой каденции взял курс на расширение масштабного сотрудничества с Пекином, в частности, рассчитывая, что оно поможет справиться с разразившимся в то время экономическим кризисом. Но уже к концу своего второго срока он начал менять вектор в отношении Китая в сторону сдерживания, прежде всего, в военно-политической области.

 Следующий хозяин Белого дома – республиканец Дональд Трамп правил один срок, но сделать на китайском направлении успел немало. Поначалу он объявил Пекину “торговую войну “, затем обвинил Китай в авторстве пандемии коронавируса и назначил его главным противником США, повесив все грехи на КПК. Американо-китайские отношения стремительно деградировали, что дало повод некоторым наблюдателям заговорить о начале холодной войны между двумя сверхдержавами.

Надежды на то, что сменщик Трампа - демократ Байден ослабит антикитайскую хватку не оправдались. Похоже, что жесткая политика в отношении Пекина стала одной из немногих тем, по которой между республиканцами и демократами наблюдается консенсус. В переходных положениях стратегии национальной безопасности, опубликованной в Белом доме, Китай назван “единственным конкурентом, потенциально способным объединить экономическую, дипломатическую, военную и технологическую мощь, чтобы бросить существенный вызов стабильной и открытой международной системе”.

В то же время при сохранении общей направленности в курс администрации Байдена по отношению к Китаю внесены изменения. Отказавшись от кавалерийских наскоков Трампа, Байден перешел к политике” стратегического терпения”. К противодействию Пекину Вашингтон планирует привлечь другие страны, сколачивая антикитайские союзы в Европе и Азии. Экономические меры воздействия, ослабляющие китайскую экономику, станут более продуманными и взвешенными. В частности, будут педалироваться “климатическая” и “зелено- энергетическая” темы.  Для дестабилизации внутриполитической обстановки в Китае в первую очередь будут использоваться раскачивание ситуации в Гонконге и подзабытый “уйгурский” вопрос. Таким образом Вашингтон приступил к относительно долговременной осаде Поднебесной. По мнению некоторых американских аналитиков, на схватку за мировое доминирование США отводится не более десяти лет, после чего она будет неизбежно проиграна.

После того, как иллюзии на возвращение к дотрамповским временам исчезли и обе стороны окончательно осознали, что в двусторонних отношениях начинается период, суть которого, выражаясь американской терминологией, можно определить фразой – “кто кого перетерпит”. В данной ситуации крайне важно было обозначить "красные линии" для каждой из сторон, после пересечения которых процесс деградации этих отношений может стать необратимым и привести к непредсказуемым последствиям.

По всей видимости, именно этот вопрос стал предметом американо-китайских переговоров, состоявшихся 18-19 марта в Анкоридже.  Уровень представительства сторон уступал только саммиту первых лиц. Китай представляли член Политбюро ЦК КПК, заведующий Канцелярией комиссии ЦК КПК по иностранным делам Ян Цзечи и член Госовета КНР министр иностранных дел Ван И. В состав делегации США входили Госсекретарь Блинкен и советник президента США по национальной безопасности Салливан. Не случайно в китайских СМИ эти переговоры были названы стратегическими.

Начало мероприятия было беспрецедентно резким. Уже во вступительном слове американская сторона обрушилась с нападками на КНР, что является нехарактерным для переговоров такого уровня. Но еще более неожиданным стал жесткий ответ главы китайской делегации, заявившим, что Китай никому не позволит общаться с ним в таком тоне. После этого прессу удалили и переговоры продолжились за закрытыми дверями.

Всего было проведено три раунда. По итогам переговоров стороны дежурно заявили об их открытости и полезности. Вместе с тем, есть все основания полагать, что Пекину и Вашингтону в итоге удалось избежать “лобового столкновения” и донести друг другу свое понимание пресловутых “красных линий”. В качестве показательного примера можно привести тот факт, что после прихода к власти Байдена в нападках на Китай, в отличие от риторики Трампа, ни разу в качестве источника зла не упоминалась КПК.

В настоящее время ни Китай, ни США не способны справиться с последствиями серьезного обострения взаимной конфронтации. Обе стороны берут в союзники время в надежде на капитализацию своих преимуществ в будущем. Пекин уверенно осуществляет “мечту о великом возрождении китайской нации”. Вашингтон свято верит в незыблемую силу своего лидерства. В бескомпромиссном противоборстве двух сверхдержав решающим фактором может стать Россия. Похоже, в Китае это понимают, а вот в США явно забыли про формулу умудренного политика Генри Киссинджера.