В последние годы конкуренция между великими державами в Южной Азии становится все более заметной. Это связано с тем, что регион приобретает все большее стратегическое значение. Китай активно продвигает свою инициативу «Один пояс, один путь», вкладывая значительные средства в инфраструктурные проекты в странах Южной Азии. В то же время США и Индия стремятся укрепить свои позиции в регионе, чтобы противостоять растущему влиянию Китая.

Одним из ключевых направлений этой конкуренции является борьба за влияние в таких странах, как Бангладеш, Шри-Ланка и Непал. Эти страны играют важную роль в региональной политике и экономике, и их поддержка может существенно повлиять на баланс сил в Южной Азии. Китай активно инвестирует в инфраструктурные проекты в этих странах, предлагая кредиты и гранты на выгодных условиях. В то же время США и Индия стремятся предложить альтернативные варианты сотрудничества, компрометируя китайские инициативы.

США расширяют региональную программу по работе с некрупными государствами Южной Азии не только в экономической области, но и не треке взаимодействия с гражданским обществом, критикуя китайскую инициативу «Один пояс, один путь» прежде всего за недостаточную прозрачность. Кроме того, конкуренты «Пояса и пути» считают этот проект достаточно сложным и противоречивым, страдающим от бюрократических разборок. Многие проекты в его рамках оказываются нежизнеспособными.

Одним из примеров такой конкуренции является ситуация в Шри-Ланке. Китай активно инвестировал в строительство порта Хамбантота, который стал символом китайской инициативы. Однако проект столкнулся с финансовыми трудностями, и Шри-Ланка была вынуждена передать управление портом китайской компании на 99 лет. Это вызвало обеспокоенность в Индии и США, которые видят в этом шаге угрозу своей безопасности и интересам в регионе.

В ответ на это США и Индия начали активно продвигать свои проекты в Шри-Ланке, предлагая альтернативные варианты сотрудничества. Одним из таких проектов стало строительство терминала для контейнеров в порту Коломбо, который финансируется индийскими и японскими компаниями. Этот проект направлен на укрепление экономических связей между Шри-Ланкой и Индией, а также ставит целью снижение зависимости страны от китайских инвестиций.

Еще одним примером конкуренции может служить обстановка в Непале. Китай активно инвестирует в инфраструктурные проекты в этой стране, предлагая кредиты и гранты на выгодных условиях. В то же время США и Индия также стремятся укрепить свои позиции в этой стране, начав строительство гидроэлектростанции, финансируемое индийскими и американскими компаниями. Этот проект направлен на укрепление экономических связей между Непалом и Индией, а также служит своего рода противовесом китайскому влиянию. 

Необходимо отметить, что китайское правительство начало осознавать, что многие проекты «Пояса и пути» рискуют превратиться в «белых слонов» и экономически невыгодны. Пекин извлек уроки из своих ошибок и теперь меняет процесс кредитования, больше полагаясь на коммерческие банки и передавая управление рисками иностранным кредитным организациям.

Китай активно перерабатывает «Пояс и путь», что вызывает у Нью-Дели беспокойство по поводу китайских амбиций в регионе. Независимо от того, удастся ли «Поясу и пути» 2.0 избежать ошибок «Пояса и пути» 1.0, он будет оставаться мощным фактором, который не могут не учитывать как Индия, так и США.

 Индия также наблюдает за Соединенными Штатами, которые взаимодействуют с Непалом и Бангладеш не всегда в интересах Нью-Дели, что вызывает напряженность в американо-индийских отношениях. При этом Вашингтон использует не только экономические аргументы. Так, с января 2023 года с визитами в Бангладеш зачастили американские официальные лица различного уровня. Там побывали Эйлин Лаубахер, старший директор по Южной Азии в Совете национальной безопасности США, Дональд Лу, помощник госсекретаря США по делам Южной и Центральной Азии и другие.

В сентябре Вашингтон начал вводить санкции против лиц «причастных к фальсификации» предстоящих в январе всеобщих выборов. А когда на выборах победила политическая сила неугодной американцам Шейх Хасины, был запущен маховик цветной революции. Революция в Бангладеш, произошедшая в августе 2024 года, по своему сюжету во многом напомнила киевский майдан – повод, массовые протесты, жертвы (погибли 230 человек и сотни получили ранения), бегство Шейх Хасины в Индию.

Бангладеш пыталась распределить свои инвестиционные проекты по разным странам и намеревалась дать каждой великой державе свой кусок пирога. Министр иностранных дел Бангладеш заявлял, что поддержание хороших связей с мировыми державами, такими как США и Китай, является сложной задачей, так как у Вашингтона и Пекина могут быть свои проблемы, но это их головная боль, а не Бангладеш. В итоге головная боль возникла у Дакки.

Конкуренция великих держав в Южной Азии нарастает. Движущие силы этого соперничества сложны, и не следует придавать слишком большого значения одному или двум политически удобным объяснениям. Например, участие Китая в делах Шри-Ланки связано не только с безопасностью и соперничеством с Индией, но и с коммерческими возможностями для китайских структур. Мнение о том, что Китай занимается «дипломатией долговой ловушки», было опровергнуто некоторыми западными аналитиками, которые указали, что Пекин не несет ответственности за экономический кризис в Шри-Ланке.

Малые государства Южной Азии видят в Китае возможности во многих сферах. Попытки заставить их дистанцироваться от Пекина могут оказаться контрпродуктивными. Южная Азия страдает от дефицита инфраструктуры, и китайские кредиты и гранты рассматриваются как необходимое условие для улучшения условий жизни в регионе.

Китай готов финансировать инфраструктурные проекты, которые могут быть нерентабельными, но важными для развития государства. Вместе с тем совершенно очевидно, что другие мощные игроки, прежде всего, США и Индия не будут безучастно наблюдать за продвижением китайских инициатив в регионе. Есть здесь свои интересы и у России.