Специальный представитель Президента Российской Федерации по делам Шанхайской организации сотрудничества, Национальный координатор ШОС от России, посол по особым поручениям Леонид Моисеев дал интервью главному редактору ИнфоШОС Татьяне Синицыной.
- На наших глазах создается новый глобальный образ мира – политический, экономический. Какое место в этой архитектонике может занять Шанхайская организация сотрудничества?
Л.М. - ШОС довольно молодая международная структура, она создана восемь лет назад, но свое место, я уверен, она уже заняла и в региональной, и в мировой архитектуре. В первую очередь, в силу своей уникальности. Организация объединяет две огромные страны, Россию и Китай, и одновременно – четыре государства Центральной Азии – Казахстан, Киргизию, Таджикистан и Узбекистан. При этом ШОС проповедует философию, суть которой такова: все страны, независимо от размера территории, экономической мощи, политической культуры, традиционных особенностей, должны обладать абсолютно равным голосом в мировых делах и одинаково полноценно участвовать в обсуждении важнейших вопросов современности.
Эта философия неизбежно воспринимается как вызов тем тенденциям, которые особенно отчетливо проявились в последнее время, когда весь мир пытались лепить по лекалам определенного стандарта, по субъективным меркам, когда навязывались лишь одни, чьи-то, системы ценностей. А ШОС отстаивает принцип паритета, когда все страны могут не только совершенно равноправно и полноценно сотрудничать, невзирая ни на какие различия, но и развивать при этом в сообществе с другими государствами национальные культурные традиции. Эта философия и придает уникальность организации, служит главным притягательным моментом.
- Межгосударственные союзы так просто не возникают, у всего есть свои причинные связи. Что за пассионарные силы продвигали идею ШОС, какие объективные условия предопределили появление организации?
Л.М. - Отправной точкой для ШОС стало интенсивное сотрудничество с Китаем в районе общей границы, которое активно развивалось в последние годы существования Советского Союза. Тогда два государства выступили инициаторами разработки уникальных для азиатского континента мер военного доверия и сокращения вооруженных сил в районе общей границы. Подобного прецедента не было в истории Азии (кстати заметить, наш пример позже использовался Китаем и Индией на их границах). Этот абсолютно новый для Азии процесс дал важный результат - он положил начало созданию атмосферы взаимного доверия. Причем, эта атмосфера не исчезла и после того, как распался Советский Союз. В Центральной Азии возникли молодые суверенные государства, которые также оказались нацелены на сотрудничество и доверие. Этот позитивный процесс способствовал созданию в постсоветских политических реалиях нового качества межгосударственных отношений в этой части света.
- Не было ли все это вызовом той самой однополярной политике, навязывающей свои стандарты, стремлением гармонизировать силы на глобальном пространстве? Природа вещей, как известно, стремится к равновесию.
Л.М. - Возможно, подсознательно, подспудно, это также двигало государствами. Однако никто из участников первых встреч в новом формате не ставил целей противостояния. То есть, не было задач создать антизападную коалицию, как и не было цели создать некое "антиНАТО" взамен распавшегося Варшавского Договора. К сожалению, именно эти мотивы часто приписывают ШОС. Главная цель была другой, вполне прагматичной. В ту пору в центральноазиатском регионе сложилась тревожащая данность: начали действовать силы терроризма, экстремизма. Региональная ситуация в целом оказалась очень хрупкой. Именно поэтому возникла необходимость сосредоточиться на каких-то совместных шагах, в первую очередь, на противодействии этим силам. Именно эти задачи и были поставлены во главу угла. Недаром первые выработанные документы подчеркивали необходимость совместной борьбы с этими опасными тенденциями. Организация изначально демонстрировала новый, уникальный для однополярной международной практики пример общения, когда страны разных цивилизационных традиций и культур вели равноправный диалог по широкому спектру вопросов. Кроме вопросов безопасности, изначально выдвинутых на первый план, естественным образом возникла и тема развития сотрудничества по другим направлениям. Так появилось экономическое измерение и всеобъемлющая гуманитарная составляющая. Организация гармонизировалась, становилась универсальной.
- Шосовские страны, казалось бы, невалентны - по территориальному измерению, историческому опыту, экономическому потенциалу, своим интеграционным возможностям и, в конце концов, - по ментальности, культурным традициям. Как можно все это счесть, справедливо упорядочить? Видимо, это - самая трудная задача организации. Как Вы считаете?
Л.М. – Да, действительно, соединить все в единую ткань не так просто. В самом начале своего существования ШОС провозгласила довольно амбициозные цели: скажем, официально была поставлена задача к 2020 году создать в экономической области условия для свободного передвижения капиталов, услуг, инвестиций. Фактически речь шла о серьезной полноценной экономической интеграции. Однако жизнь показала, что эти задачи не так просто решить. А сейчас, в условиях мирового финансового кризиса, они могут еще более осложниться. Постепенно вычленялось то, что может решаться достаточно спокойно на первом этапе, проблемные же вопросы откладывались на более позднее время. Возникали новые темы, неожиданные точки соприкосновения. Все шло естественным образом, с приложением сил всех стран. То есть, не было ситуации, при которой одна или две страны навязывали другим какую-то программу действий. Шел свободный и откровенный обмен мнениями. Причем, учитывался как позитивный, так и негативный опыт других региональных объединений, скажем, ЕврАзЭС. Мы не гнались за излишне амбициозными вещами, однако старались делать то, что организации под силу на конкретном этапе существования. Если экономическая интеграция – задача, может быть, не сегодняшнего и даже не завтрашнего дня, то осуществление инфраструктурных проектов, в первую очередь - строительство автомобильных и железных дорог – задача посильная. При этом речь идет о важнейшей вещи - налаживании коммуникационного элемента, связующего все шосовские государства в единый хозяйственный организм. За исключением Китая, остальные страны во времена Советского Союза были включены в единую систему. Однако с учетом новых реалий необходимо было создавать новую ткань общего пространства, межгосударственных отношений в регионе. Конечно, не отрицая того, что существовало раньше.
- У ШОС пионерский путь, и вполне естественно, что преодолевается он методом проб и ошибок. Не все заявленные проекты одинаково успешны, некоторые - зависли, а иные, наоборот, получили хорошую перспективу. Какие направления сотрудничества Вы бы выделили как успешные?
Л.М. – Достаточно хорошо идут дела на антитеррористическом направлении. У нас создана специальная структура, занимающаяся вполне конкретными вещами. Активно развивается антинаркотическое сотрудничество - задача злободневная, поскольку касается всех. Неплохо отработано взаимодействие по линии министерств по чрезвычайным ситуациям, создается штаб, координирующий действия на этом направлении; отлаживается механизм дипломатического реагирования на нештатные ситуации. Появилась такая сфера, как противостояние эпидемиологическим ситуациям. Этому направлению справедливо уделяется все большее внимание, поскольку в нем очень заинтересованы все государства ШОС. Может сказать свое весомое слово медицина катастроф, активно наполняется конкретикой программа борьбы со вспышками одиозных заболеваний, таких, как птичий грипп, нетипичная пневмония, энтеровирусная инфекция и др. В этой области значительно усилены контакты специалистов.
Несколько крупных направлений сотрудничества в рамках ШОС инициировала российская сторона. Речь идет, в первую очередь, о создании Молодежной ассоциации и Университете ШОС. Суть образовательного проекта в том, что предлагается создать сеть ведущих вузов стран-членов организации, которые могли бы согласовывать программы обучения студентов, готовили бы различных специалистов в интересах ШОС.
Конечно, не у всех стран-членов организации одинаков энтузиазм в отношении тех или иных проектов, бывает, что они по-разному оцениваются, что вполне естественно. Между тем развивать сотрудничество можно с разновеликой скоростью - в тот или иной конкретный проект могут вступать страны, готовые к сотрудничеству, а другие могут воздержаться, подключиться позже.
- И все же, не секрет, что за круглым шосовским столом есть разногласия, особые точки зрения, отдельные мнения. Как тут можно достичь желаемого консенсуса, того идеала, к которому стремится ШОС?
Л.М. - Для этого есть разные пути. Вспомним, что 27 марта в Москве состоялась конференция по Афганистану, которую инициировала Шанхайская организация сотрудничества и которая оказалась очень успешной – присутствовали 34 страны и международные организации. Узбекистан не был представлен на этой конференции. В силу своих особых подходов к проблеме Афганистана Ташкент счел для себя нецелесообразным принимать участие в этой инициативе ШОС. Между тем созыв конференции с ним согласовывался. Один из документов, который стал итогом этой специальной конференции, это - дальнейший План действий ШОС на афганском направлении. Я думаю, что многие вещи, которые заложены в этот план, будут реализовываться в том числе с участием Узбекистана.
- Можно сказать, что ШОС это - накрытый дружеский стол, но кто-то из присутствующих, по тем или иным причинам, не воспринимает, скажем, острого или сладкого блюда. Такой образ приемлем?
Л.М. - Вполне. Думаю, что организация должна учитывать особенности подхода к той или иной проблеме каждого члена, в этом как раз и есть специфика международных организаций. Принцип консенсуса - выработки единого подхода - безусловно, должен применяться, но в то же время не исключено, что у разных стран – разная скорость движения на отдельных направлениях. Если одна из сторон не готова участвовать в том или ином общем деле (документы ШОС это допускают), то в нем могут участвовать те страны, которых оно заинтересовало. И здесь не надо искать противоречий, некого элемента конфронтационности внутри организации. Это - суть повседневной жизни, в которой не может быть все идеально. И если организация расширится, я тем более не исключаю такие «разночтения». Однако разные позиции не должны препятствовать работе на тех направлениях, где есть желание сотрудничать у значительной части государств. Не надо останавливаться в ожидании когда другие созреют. И это тоже вытекает из философии ШОС, проповедующей уважение к каждому члену организации, внимание к голосу каждой страны и в то же время - призывающей не останавливаться, двигаться по перспективным направлениям.
- Какую роль, на Ваш взгляд, может сыграть ШОС в благополучном выходе стран-членов из финансово-экономического кризиса? Понятно, что все хотели бы минимизировать свои личные потери, но есть ли у государств ШОС общие подходы в оценке действий?
Л.М. - В рамках ШОС тема кризиса заняла достаточно большое место. У нас есть структура, которая объединяет экономические круги стран ШОС, - Деловой совет. Именно он, в первую очередь, обозначил "кризисные проблемы" на своих встречах, и они систематически обсуждаются. Кстати сказать, на Петербургском международном экономическом форуме в начале июня, где ШОС традиционно работает отдельной секцией, планируется специальное заседание на достаточно представительном уровне Делового совета ШОС, где будет обсуждаться поиск путей гармонизации отношений в экономической сфере в условиях кризиса. Речь пойдет и о том, что конкретно могут предложить деловые круги для выхода экономик стран ШОС из этого кризиса с наименьшими потерями.
- Но ситуация на пространстве ШОС не однозначная: кого-то кризис затронул больше, кого-то меньше...
Л.М. - Я бы сказал так: в рамках ШОС есть страны, на которых кризис отразился больше, чем на других. Это, в первую очередь, страны, наиболее активно вовлеченные в международное разделение труда. С другой стороны, в условиях кризиса неизбежно будет сокращаться международная помощь тем, кто в последние годы привык ее получать. Поэтому надо искать решения, которые бы способствовали тому, чтобы последствия этого не сказались драматически на уровне жизни в этих странах. Второй важный момент: не секрет, что в условиях кризиса резко сократился спрос на услуги трудовых мигрантов, а Россия и Казахстан - страны, которые очень активно привлекали трудовых мигрантов, в том числе из Киргизии, Узбекистана, Таджикистана, то есть своих коллег по ШОС.
Тема эта серьезная, важнейшая для обсуждения. По инициативе России мы специально создали экспертную группу, которая включает представителей всех ведомств, занимающихся миграцией. Диапазон обсуждения в этой группе очень широкий - от борьбы с нелегальной миграцией - до вопроса о создании условий для нормальной цивилизованной миграции, в первую очередь трудовой. Эта тема сейчас выходит на одно из центральных мест в экономической повестке дня. У нас создана межведомственная группа, в которой участвуют представители не только ФМС, но и представители МВД, Делового совета. Она и будет формулировать концептуальные подходы к решению проблемы. Кстати, миграционной проблемой ШОС занимается в пионерском порядке, мы просто вовремя почувствовали проблему, которая неизбежно должна была возникнуть во взаимоотношениях стран ШОС.
- Непростой вопрос - о расширении ШОС, присоединении новых государств, тем более что есть желающие. Какова здесь позиция ШОС?
Л.М. - Еще два года назад, после того, как появились первые заявки на членство в ШОС, на саммите в Душанбе было решено, что этот вопрос надо очень тщательно взвесить и обсудить. В прошлом году мы создали специальную группу, которая взялась рассматривать все аспекты. Вопрос расширения Организации – в первую очередь, конечно, вопрос политический. Но и технические моменты требуют серьезного внимания. Например, что касается бюджета Организации и взносов в него. Бюджет ШОС формируется по принципу экономического веса. В соответствии с размером взноса каждая страна имеет квоту на представительство в постоянно действующих структурах. Возникнет и вопрос о рабочих языках. Сейчас это русский и китайский. Приняв новых членов в свою структуру, ШОС пришлось бы переходить и на другие рабочие языки.
Возникает даже такой вопрос, над которым мы раньше не задумывались. Когда ШОС создавалась, в ее Хартии было провозглашено: Организация открыта для приема других стран, она не замкнутый блок. Критериев вступления было названо только два. Первый - новый член должен признавать принципиальные моменты деятельности ШОС, соглашаться с ними и на основе этого работать в рамках Организации. Второй критерий – принадлежать к региону. Но, когда мы начали задумываться о том, что такое регион ШОС, мы столкнулись с трудностями определения этого понятия.
Дело в том, что регион ШОС можно представить по-разному. В узком географическом «ключе» это - центральноазиатский регион. Тогда получается, что, помимо нынешних членов, только Туркмения принадлежит к этому региону. Если же представить себе возможное пространство ШОС в самом широком варианте, то оно включало бы всю евразийскую территорию, то есть на членство в организации при такой интерпретации может претендовать любая азиатская или европейская страна.
Есть и другой критерий, который мы пробовали применить, это - наличие общих границ. Но и он может неимоверно расширить географию ШОС. Таким образом, мы встали перед проблемой определения принципиального значения понятия «регион ШОС». Некоторые члены организации сразу предложили ужесточить критерии, сделать их набор таким, чтобы под него подходили бы только «безупречные» страны. Это вряд ли правильно, но если обратиться к примеру других международных организаций, скажем НАТО или Европейский Союз, то можно увидеть, насколько сложны процедуры приема там. Существует строгий набор правил, череда подготовительных этапов, которые надо пройти. Так что, работа над критериями вступления в ШОС, которую мы считали технической, обернулась более серьезной стороной.
Однако делать это необходимо, и мы будем работать дальше. Раз ШОС провозгласила открытость Организации, то невозможно навеки замыкаться в существующих рамках. Первые результаты усилий экспертов уже есть, и они будут, очевидно, докладываться главам государств, которые зададут дальнейший импульс.
- ШОС де-факто уже является важной частью центральноазиатской системы безопасности; ООН, НАТО и другие организации теперь вынуждены принимать сложившуюся реальность, вступать в политическое общение с ШОС, считаться с ее мнением и даже вместе разрабатывать общую стратегию в зоне соприкосновения интересов, я имею в виду Афганистан.
Л. М. - Я бы сказал, что конференция по Афганистану, которую ШОС организовал в Москве в марте, стала принципиальным моментом. Впервые в истории ШОС в организованном ею форуме участвовали НАТО, США, другие страны «восьмерки», Турция, ОБСЕ, которые до последнего времени не очень-то серьезно воспринимали ШОС. А генсек ОБСЕ, зам. Генсека НАТО даже выступили с трибуны конференции. Площадка ШОС очень удобна для обсуждения афганской тематики с регионального угла.
На конференции мы не ставили амбициозных целей решить все проблемы Афганистана. Задача была достаточно прагматической и вполне реалистической – посмотреть, что можно сделать на афганском направлении с позиции региона. И в первую очередь, не внутри Афганистана, а вокруг него. И это оказалось очень востребованной темой. Генеральный секретарь ОДКБ Николай Бордюжа, выступая на конференции, совершенно справедливо заметил, что в регионе на афганском направлении действует 8 крупных международных структур и организаций, и каждая действует по своим планам, не координируя усилия с другими структурами, другими странами.
Получается, что "афганской теме" отдается много сил, посвящается масса мероприятий, страны жертвуют колоссальные деньги, а ситуация только ухудшается. Это наводит на мысль, что, возможно, что-то делается не так. Получается, что все стороны работают в индивидуальном алгоритме, а международные организации не учитывают действий друг друга. А ШОС как раз предложила попытаться найти какую-то совместную стратегию, или хотя бы - точки соприкосновения там, где возможно.
Мы обозначили направления, которые нам кажутся приоритетными: наркотики, терроризм, оргпреступность. Что касается антинаркотических действий, то здесь все признают, что усилия надо соединять. Проблемы - и у тех, кто действует внутри Афганистана - ООН, НАТО, американцы, западноевропейцы, - и у тех, кто работает за его пределами. И все чувствуют, что надо что-то предпринимать. Мы предложили план шосовских действий, к которому, как было заявлено, каждый может присоединиться. И это нашло отклик. Кстати, на Гаагской конференции по афганскому вопросу, прошедшей через несколько дней после Московской, этот подход получил одобрение. Там тоже много говорилось о региональном подходе и координации усилий.
- Как Вы думаете, можно ли в данном случае ждать координации усилий ШОС и других международных структур в реальном выражении?
Л.М. - Я не очень большой оптимист насчет того, что ШОС очень быстро начнет сотрудничать с НАТО, ЕС или с ОБСЕ. Я думаю, что для этого нужен период преодоления предрассудков и идеологической зашоренности. Но жизнь заставит это делать. Ситуация подведет к тому, что контакты по линии сходных антитеррористических, антинаркотических структур начнут налаживаться. Другого выхода нет: обстановка в Афганистане все больше заходит в тупик.
- В этом году Россия председательствует в ШОС, готовится к саммиту в Екатеринбурге. Как можно оценить российское председательство в ШОС?
Л. М. - Впервые в рамках Организации был применен системный подход. Раньше председательство в Организации было условным. Вообще-то термина «председательствующая страна» в ШОС нет - есть страна, которая проводит очередной саммит. Поэтому государство, ответственное за саммит, не председательствует во всех без исключения структурах и органах ШОС, но председательствует в главных. Уже за год до председательства мы начали прорабатывать планы, возможные направления, концептуальные подходы. Конечно, ШОС - живой организм, многое извне и внутри меняется, и зачастую приходилось расставлять акценты по-новому.
Главные вещи, как мне кажется, в принципе удались. Мы очень неплохо поработали на направлении борьбы с новыми вызовами и угрозами. Здесь кульминацией можно назвать нашу конференцию по Афганистану, которая созывалась очень непросто. Мы говорили о необходимости этой конференции не один месяц, и в результате - удалось собрать всех «игроков», действующих на афганском направлении. Это - совершенно бесспорное достижение. Не могу не сказать, что большой вклад в успех этой конференции внес лично министр иностранных дел Сергей Лавров.
Думаю, что работа на афганском направлении будет и дальше одной из главных в рамках ШОС. Надеюсь, что она будет вестись системно, а не от случая к случаю.
По российской инициативе развернуто сотрудничество в области информационной безопасности. Случай уникальный - ни в одной другой международной структуре практически так глубоко и так серьезно информационная безопасность не прорабатывается. Сейчас мы выходим на рамочное соглашение, которое обозначит действительно актуальные направления работы по информационной безопасности ШОС.
Довольно успешно развивался такой вектор нашей деятельности, как реагирование ШОС (начиная с дипломатического и заканчивая медицинским) на различные вызовы. Неплохо продвинулось за "российский период» и сотрудничество в области образования. Учитывая особую позицию Узбекистана, тут, конечно, нельзя говорить о полном успехе. Узбекистан воздерживается от участия и в другой инициативе - создании молодежной ассоциации. Тем не менее, можно только радоваться, что на пространстве ШОС впервые молодые люди включены в активное общение.
Я бы не выставлял высокой оценки экономическому направлению: здесь вопросов пока больше, чем ответов. Это - одна из трудных проблем ШОС. У стран, входящих в организацию, слишком различны уровни экономического развития, показатели внутреннего валового продукта на душу населения. Несомненно, наше экономическое сотрудничество будет нацелено на то, чтобы подтягивать все страны-члены ШОС к достаточно хорошим экономическим показателям.
Между тем, можно уверенно говорить о начавшейся активности бизнеса. Раньше все экономические контакты в рамках ШОС развивались по линии министерств, со всеми вытекающими бюрократическими последствиями. А сейчас бизнес сам нащупывает направления сотрудничества, которые ему интересны. Например, очень выпукло обозначилось страховое направление - страховщики фактически создают пулы в рамках ШОС. Здесь много сил приложил Деловой Совет. Уже сформированы группы крупнейших страховых компаний и банков во всех странах-членах ШОС, которые будут между собой сотрудничать.
Не исключаю, что откроется еще один аспект взаимодействия - по такой важной теме как трудовая миграция. Миграционные потоки между странами-членами ШОС очень большие, и в этой сфере надо наводить порядок, при этом обеспечивать права и интересы трудовых мигрантов на территории других стран.
Можно отметить успехи в таможенной сфере. Неплохо разрабатывались и проекты современной связи. Их два - китайский (электронная магистраль) и российский (электронная подпись). Мы считаем, что оба проекта имеют право на жизнь и должны дополнять друг друга. Но пока надо найти деньги, подрядчиков для их реализации.
Считаю, что общая картина "российского председательства в ШОС" выглядит благоприятной, хотя совершенству, как известно, нет предела.
|
Оставить комментарий