Июньский 12-дневный ближневосточный конфликт поставил под угрозу ключевые логистические маршруты для стран Центральной Азии (ЦА), проходящие через Ормузский пролив. Проблема актуальна для всех пяти стран региона – Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана, Узбекистана. Однако в первую очередь это относится к Казахстану и Узбекистану, которые в настоящее время активно пересматривают внешнеторговую стратегию, переориентируя грузопотоки на альтернативные направления.

В частности, в фокусе внимания Астаны и Ташкента – Транскаспийский международный транспортный маршрут (ТМТМ), связывающий порты Китая, Каспийского моря и Грузии, а также Международный транспортный коридор (МТК) «Север – Юг». Кроме того, продолжают действовать традиционные северные маршруты через Россию, даже несмотря на усиление санкционного давления со стороны Запада.

Следует признать, что глобальная неопределенность из-за конфликта вокруг Украины сближает государства ЦА и страны Персидского залива. Центральноазиатские республики стремятся извлечь выгоду из своего стратегического положения, но нуждаются в инвестициях со стороны богатых капиталом инвесторов, в частности, государств Залива. По данным Евразийского банка развития (ЕАБР), к концу первого полугодия 2024 года объем инвестиций монархий Персидского залива в Евразийский регион, в том числе в ЦА, составил $90,4 млрд, увеличившись на 6,4% по сравнению с аналогичным периодом 2023 года. 

Среди шести стран Залива по этому показателю лидируют Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) – $12,2 млрд, из которых 90% пришлось именно на Центральную Азию. Привлекательными для Абу-Даби стали разработка месторождений в Туркменистане (инвестиции в размере $8 млрд), электроэнергетика Узбекистана ($1,7 млрд), строительный сектор Казахстана и Грузии ($1,6 млрд). Не отстают от ОАЭ и другие страны Персидского залива – Саудовская Аравия, Кувейт, Бахрейн, Катар, Оман. 

Правда, как считают эксперты, арабский вектор вряд ли способен существенно повлиять на взаимоотношения стран региона с Россией или Китаем. Даже в сумме все государства Залива по влиянию и инвестициям не сопоставимы с Москвой или Пекином – их вес в центральноазиатском регионе существенно ниже. Можно предположить, что политическое взаимодействие стран ЦА со странами Залива останется достаточно ограниченным, хотя государства Персидского залива будут по-прежнему вкладывать средства в реализацию отдельных проектов в данном регионе.  

Несмотря на то, что Россия и Китай являются основными торгово-экономическими партнерами и инвесторами, лидеры центральноазиатских государств по-прежнему рассчитывают на щедрые инвестиции стран Залива. В свою очередь арабские государства интересует потенциал Центральной Азии. Они охотно инвестируют в этот регион в расчете получить в первую очередь доступ к его сырью и потеснить здесь США и Европу, которые не особенно финансово щедры. Именно по причине определенной зависимости от инвестиций из государств Залива вполне понятна озабоченность стран ЦА, что недавний вооруженный конфликт между Ираном и Израилем поставил под угрозу ключевые логистические маршруты для государств региона на Юг. 

Исходя из сложившейся ситуации, в столицах стран ЦА ищут варианты замены ныне существующим логистическим маршрутам. Так, Казахстан предлагает несколько альтернативных маршрутов в Иран, обходя традиционные сухопутные пути через Туркменистан или Азербайджан. Предполагается, в частности, более активно эксплуатировать имеющиеся железнодорожные пути и морские перевозки через Каспийское море, а также использовать воздушный транспорт, хотя это может существенно удорожать транспортировку товаров. В качестве альтернативы рассматриваются и маршруты через Грузию и китайские порты в рамках ТМТМ. Заметим, Казахстан в основном экспортирует зерно и другие продовольственные товары в страны Персидского залива и далее на юг – в Индию и Пакистан, и эти поставки оказались сейчас под угрозой. 

По пути Казахстана идет и Узбекистан, президент которого на недавнем совещании поручил объективно оценить сложившуюся на сегодня ситуацию и оперативно принять меры в сфере внешней торговли, инвестиций и транспорта. В числе ключевых задач, поставленных президентом Шавкатом Мирзиёевым, – согласование альтернативных маршрутов с партнерами и оказание поддержки предприятиям, ориентированным на экспорт.

 По мнению аналитиков Каспийского института стратегических исследований, ситуация в центральноазиатском регионе по-прежнему остается сложной и ее развитие во многом будет зависеть от масштаба повреждений транспортной инфраструктуры Ирана. Вне всякого сомнения, что ключевыми объектами являются порт Бендер-Аббас в Персидском заливе и каспийские порты. Нанесение серьезного и долговременного ущерба портам, по большому счету, маловероятно, а вот удары по нефтеперерабатывающим заводам могут привести к дефициту топлива и серьезным сбоям в транспортной системе. Данный фактор может наложить свой отпечаток на международный трафик, в том числе и из стран центральноазиатского региона.

Вместе с тем, как полагают некоторые российские эксперты, даже при полном прекращении работы иранских портов и блокировании Ормузского пролива значительных проблем для логистики, в частности, того же Узбекистана не предвидится, поскольку основная часть узбекского экспорта и импорта традиционно проходит через порты России (Санкт-Петербург, Новороссийск, Владивосток), Китая (Шанхай, Нинбо-Чжоушань, Шэньчжэнь) и частично Казахстана (Актау, Курык). При этом, как полагают эксперты, эти маршруты хорошо отработаны, а сроки доставки вполне предсказуемы. Причем западные санкции практически не влияют на грузоперевозки через российские порты.

Одновременно экспертами считается, что потенциал для развития транспортных коридоров в сторону Ирана, Пакистана, Индии, стран Ближнего Востока и Южной Азии у государств Центральной Азии существует, однако он потребует значительных финансовых вложений, квалифицированных специалистов и времени. Поэтому в настоящее время основная работа в данном направлении ведется по реализации проектов ТМТМ и МТК «Север – Юг». О последнем проекте хотелось бы сказать несколько подробнее.

Напомним, соглашение о создании МТК «Север – Юг» было подписано Россией, Ираном и Индией еще в 2000 году, но его активное развитие началось только в 2014 году, после введения санкций против нашей страны. Коридор включает три маршрута: Западный – через Россию, Азербайджан и Иран, Транскаспийский – через Каспийское море и Восточный – через Казахстан, Туркменистан и Узбекистан. Данный маршрут усиливает сотрудничество между странами Центральной Азии, Россией и Ираном. А совместные проекты, в частности, в рамках ШОС укрепляют экономические связи между ними, снижая зависимость от внешних маршрутов, таких, например, как Суэцкий канал.

Кстати, не так давно Узбекистан официально подал заявку на участие в МТК «Север – Юг», стремясь тем самым укрепить свою роль в логистике центральноазиатского региона. Ташкент стал последним государством Центральной Азии, присоединившимся к этому проекту. Это решение, вероятно, усилит логистические возможности не только Узбекистана, но и всего региона в целом, открывая новые пути для торговли и сбыта товара на рынках государств Южной Азии и Персидского залива, а также Европы. Добавим, Казахстан, к примеру, поддерживает проект МТК «Север – Юг», синхронизируя его с китайской мега-инициативой «Пояс и путь». Об этом заявил президент страны Касым-Жомарт Токаев на саммите ШОС в Астане в июле 2024 года.

Совершенно очевидно, что на фоне нестабильной обстановки в зоне Суэцкого канала, атак в Красном море и растущей значимости Каспийского региона проект МТК «Север – Юг» становится стратегически важным не только для России, Ирана, Индии, но и конечно же для региона Центральной Азии, государства которого не имеют выхода к океану.