На фоне внутренних дебатов между «ястребами» и «умеренными» в Иране относительно последствий войны Ирана с Израилем и его будущих стратегий, секретарем Высшего совета национальной безопасности Ирана (СНБС) недавно назначен Али Лариджани. Тегеран принял решение, свидетельствующее о его стремлении решить насущные проблемы, с которыми он сейчас сталкивается. 

В августе СНБС создал Совет обороны под руководством президента, в состав которого вошли главы трех ветвей власти, министры и высокопоставленные военные чиновники. СНБС является высшим органом Ирана в области политики безопасности, действующим под непосредственным контролем верховного лидера, который назначает как его секретаря, так и ключевых членов, тем самым обеспечивая контроль над решениями совета. 

Сфера ответственности СНБС включает определение политики в области обороны и безопасности, обеспечение координации между разведывательными, политическими и экономическими структурами страны, а также мобилизацию ресурсов для противодействия внутренним и внешним угрозам. Назначение Лариджани рассматривается «умеренными» и «реформаторами» как признак потенциальной гибкости, приходящийся на момент, когда Тегеран сталкивается с дилеммами и вызовами в отношении своих подходов к региональной и внешней политике. 

Политическая карьера Лариджани насчитывает четыре десятилетия и отражает его способность адаптироваться в критические моменты, сохраняя при этом лояльность аятолле Али Хаменеи. Родившийся в 1958 году в Наджафе в семье известного священнослужителя, Лариджани в своей карьере в значительной степени опирался на семейные и идеологические связи. Его брак с дочерью аятоллы Мортезы Мотахари, ключевого идеолога Иранской Республики и видного лидера, еще больше приблизил его к политико-религиозной элите Ирана, обеспечив ему доступ к коридорам власти. Братья и сестры Лариджани также занимали влиятельные посты в судебных, законодательных и дипломатических учреждениях Ирана, что подчеркивает укоренившееся влияние семьи в истеблишменте. 

Одним из самых важных ранних назначений Лариджани было его назначение на должность министра культуры Ирана и главы Исламской Республики Иран. В 2005-2007 годах Лариджани был впервые назначен секретарем СНБК при президенте Махмуде Ахмадинежаде. В этот период он курировал деликатные переговоры по ядерной программе и планирование обороны, поддерживая баланс между утверждением ядерных амбиций Ирана и управлением отношениями с Европейским союзом и Россией. 

В 2007 году он ушел в отставку из-за серьезных разногласий с Ахмадинежадом. Во время ядерных переговоров 2015 года он поддержал Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) в парламенте, несмотря на противодействие со стороны сторонников жесткой линии. Несмотря на близость к верховному лидеру, Лариджани был отстранен от участия в последних президентских выборах и дисквалифицирован Советом стражей по юридическим причинам. 

Лариджани продемонстрировал в своей карьере прагматизм, отмеченный способностью балансировать между разными силами на стыке внутренней политики, региональной динамики власти и международной дипломатии. Его возвращение сигнализирует о приоритетах иранского истеблишмента в вопросах стабилизации процесса принятия решений и определения дальнейшего курса в отношении ядерных переговоров, а также по восстановлению регионального влияния Ирана. 

Недавние изменения имеют серьезные последствия. Внутри страны они направлены на укрепление консенсуса, согласование приоритетов в области безопасности с более широкой политикой и подготовку к таким вызовам, как введение санкций ООН по инициативе «тройки». Лариджани стоит перед сложной задачей: он должен сформулировать условия любых будущих переговоров, в частности, с европейской «тройкой» или другими международными игроками, не подрывая при этом идеологическую позицию Хаменеи, который последовательно отвергает возможность существенного взаимодействия с США. 

В недавнем интервью Лариджани раскритиковал руководство МАГАТЭ и поставил под сомнение его авторитет, поскольку оно не осудило нападения на иранские ядерные объекты, фактически вставая на сторону США и Израиля. Он подчеркнул, что, хотя Иран по-прежнему привержен ДНЯО и переговорам, его подход должен быть основан на силе и осторожности, чтобы не допустить капитуляции на переговорах. Лариджани, вероятно, сосредоточится на балансировании риторики истеблишмента и практических соображений, то есть на продвижении переговоров, которые могут снизить угрозу санкций или военной эскалации, при этом сохраняя видимость национального единства. 

На региональном уровне недавние визиты Лариджани в Ливан и Ирак иллюстрируют намерение Тегерана обеспечить и сохранить свое влияние в критически важных сферах. Иран и Ирак недавно подписали меморандум о безопасности границ, направленный на предотвращение дестабилизации со стороны третьих стран. Иракское правительство сгладило его значение, назвав его рутинным соглашением, в то время как Соединенные Штаты выступили против этой сделки, назвав ее угрозой суверенитету Ирака. 

В Ливане визит Лариджани состоялся на фоне усиливающегося давления со стороны ливанского правительства на «Хезболлу» с целью разоружения, что считается ключевым фактором для внутренней стабильности Бейрута и его перспектив получения региональной и западной поддержки. Вступая в прямой диалог с ливанским руководством, Лариджани стремится обеспечить сохранение влияния Ирана. Аналогичным образом, его контакты с Ираком подчеркивают заинтересованность Ирана в поддержании стратегических отношений с Багдадом. 

Сейчас Ирану необходимо тесно координировать свои действия с Россией и Китаем, и международные контакты Лариджани подчеркивают важность использования этих связей. Его встреча с президентом России Владимиром Путиным подчеркивает важность поддержки Ирана со стороны России в нынешних условиях несмотря на то, что Иран осознает, что ни Россия, ни Китай не будут защищать Тегеран военными средствами в случае региональных войн или конфликтов. Следовательно, Иран должен осторожно выходить из изоляции, используя дипломатические связи для обеспечения политической свободы действий, не полагаясь на внешнее вмешательство. Иранское руководство стремится использовать обширный опыт Лариджани, его давние связи и авторитет в Москве и Пекине для максимального расширения каналов влияния. 

Конфликт между Ираном и Израилем выявил значительные уязвимости в структурах обороны и разведки Ирана. Шпионская деятельность позволила Израилю нацелиться на военных командиров и ученых-ядерщиков, что побудило Иран арестовать сотни подозреваемых агентов. Роль Лариджани будет заключаться в укреплении внутренней безопасности, восстановлении доверия к разведывательным и контрразведывательным структурам страны и обеспечении того, чтобы уроки недавнего конфликта были претворены в практические улучшения.  Однако пока неясно, как этого можно достичь, особенно с учетом отсутствия последствий для Израиля и США за удары по иранским ядерным объектам и целенаправленные убийства Израилем высокопоставленных иранских командиров и ученых, что создало опасный прецедент, представляющий серьезную угрозу для национальной безопасности Ирана. 

Возвращение Лариджани подчеркивает стремление Тегерана к стабильности и стратегической согласованности. Его опыт и прагматизм могут открыть пути для пересмотра политики безопасности и дипломатии. Будущее покажет, сможет ли повторное назначение Лариджани существенно изменить траекторию развития Ирана или лишь сведется к его роли кризис-менеджера в краткосрочной перспективе.