Казах Абай Кунанбаев был уникальной, достойной безграничного преклонения фигурой своей эпохи — первым истинно евразийским просветителем, который открыл перед национальной культурой широчайшие европейские горизонты. Присоединяясь к празднованию 10 августа 165-летия со дня рождения реформатора казахской культуры, Россия снова с любовью и благодарностью вспоминает, как много Кунанбаев сделал для сближения двух культур.

Басни Ивана Крылова, роман в стихах Александра Пушкина «Евгений Онегин» и стихи Михаила Лермонтова перевел на казахский именно Абай Кунанбаев. Впрочем, в любви казахского мыслителя к русской литературе не было ничего удивительного. С детства он распробовал «вкус» русского языка, учился не только в медресе, но и в русской школе.

Родовитая семья жила в Чингизских горах (Семипалатинская область). Родители дали сыну разностороннее образование, тем самым предопределив его евразийское мировоззрение и судьбу реформатора культуры. Ему был дан дар видеть на многие годы вперед – не зря мать ласково называла его «Абаем», то есть «вдумчивым». Для широчайшего ума Кунанбаева не было пределов и границ - на родине поэт стал популяризатором общемирового культурного наследия, именно он «импортировал» в Казахстан сокровища мировой духовной культуры.

Но русской культуре Кунанбаев был вдвойне благодарен. Именно она дала ему «ключ» к западным шедеврам. Впоследствии Абай Кунанбаев переведет на казахский произведения Иоганна Вольфганга Гете и Джорджа Гордона Байрона – двух западных интеллектуальных титанов, двух общеевропейских властителей дум. "Знание чужого языка и культуры делает человека равноправным с этим народом, он чувствует себя вольно, и если заботы и борьба этого народа ему по сердцу, то он никогда не сможет оставаться в стороне", - говорил Абай Кунанбаев.

Восточная культура немыслима без Фирдоуси, Навои, Низами. Эти великие поэты-гуманисты, мудрецы, мыслившие роскошными метафорами, стали гордостью Востока, его душой и сознанием, его непревзойденным самовыражением. Абай Кунанбаев с юности чувствовал себя наследником великих поэтов прошлого. Начав сочинять стихи еще в детстве, он напишет почти 170 стихотворений и поэмы (в том числе «Масгуд» и «Сказание об Азиме»), придаст стихосложению новую энергию — введет новые формы и размеры стиха.

Впитывая дух восточной поэзии, Кунанбаев одновременно с ранних лет тянулся к живительным истокам русской культуры – к Пушкину, Лермонтову, Крылову, находился под мощным влиянием русской литературы. Казахский поэт был убежден, что русская наука и культура помогают «осмыслению мира». По сути, для казахского языка он сделает то же самое, что сделал Пушкин для русского, - придаст ему новое, свободное и более богатое звучание.

Культурное наследие России поможет «облегчить жизнь казахского народа», говорил Кунанбаев. Трудности народной жизни он воочию видел с детства. Отец Абая, Кунанбай, старший султан окружного приказа, стал приучать сына к административной работе, как только тому исполнилось 13 лет. Так воспитывали будущего главу рода. Однако всевозможные тяжбы, межродовые ссоры и заговоры разочаровали Абая, который принимал все это очень близко к сердцу. Спасением было самообразование, постоянное просвещение, и он погружается в эту желанную, священную стихию В 40 лет Абай окончательно понял, что смысл его жизни – в просветительстве, в поэзии и переводах, в популяризации русской и европейской культуры. Своими трудами он познакомил казахский народ с целой библиотекой великих книг...

Природа дала Кунанбаеву столько талантов, сколько хватило бы, по меньшей мере, на трех человек. У него был великолепный музыкальный слух, и он занялся композицией. Двадцать созданных им мелодий звучат и в наши дни. Самая известная из его песен написана на собственные стихи, – «Ты зрачок глаз моих». Вот эти знаменитые строки в русском переводе поэтессы Марии Петровых:

Ты — зрачок глаз моих,

Пламень душ золотых.

Сердцу мук не избыть,

Столь глубок шрам от них…

Любовная лирика Кунанбаева, пронзительная, пламенная и одновременно тонкая и изысканная, была по природе своей «космополитичной», евразийской. В ней слышалось эхо стихов восточных поэтов, слышалась «песня» казахской степи и - одновременно звучали «мелодии» сонетов Шекспира.

Вовек моя душа не расцветет —

Пусть блещет солнце, пусть луна взойдет!

Тебя одну люблю я в целом свете,

А ты влюбленным потеряла счет…

Кунанбаев был человеком-«университетом», подобно русскому Ломоносову. Он щедро раздавал людям знания, участвовал в создании местного музея, притягивал к себе всех просвещенных людей. Вот что писал об Абае польский путешественник и географ Янушкевич: "Кунанбаев... большая знаменитость в степи. Он одарен от природы здравым рассудком, удивительной памятью и даром речи. Он заботится о благе своих соплеменников, это большой знаток степного права и предписаний Корана, прекрасно знающий все российские уставы, касающиеся казахов. Это судья неподкупной честности и примерный мусульманин... Кунанбаев стяжал себе славу пророка, к которому из самых дальних аулов спешат за советом молодые и старые, бедные и богатые...»

Те морально-политические уроки, которые Кунанбаев ежедневно преподавал своим современникам, он перевел на поэтический язык в своей поэме «Черное слово». В ней он размышляет о нравственности, истории, воспитании молодежи, юриспруденции. "Сплетню, обман, коварство, леность, расточительство" мыслитель считал пятью врагами человечества и возвеличивал "упорство, труд, глубокое размышление, умеренность, доброту". Как истинный просветитель, Кунанбаев называл «мерилом оценки» истины человеческий разум, утверждал, что научные исследования могут сделать человека «всемогущим».

Однако на практике морально-политическая и научная работа Абая Кунанбаева была довольно сложной. Косность общества всегда препятствует обновлению и держится за устаревшие социальные каноны. Порой Кунанбаев вызывал явную зависть, против него интриговали, злобствовали. В конце его жизни судьба нанесла ему страшный удар: умерли его сыновья. Убитый горем, он тихо угасал…

Абай Кунанбаев умер в 1904 году, и его похоронили вблизи родных Чингизских гор.

Он завещал потомкам:

В душу вглядись поглубже, сам собою побудь.

Я для тебя загадка, я и мой путь.

Знай, потомок, дорогу я для тебя открывал.

Против тысяч сражался — не обессудь!