В ноябре 1942 года знаменитую песню Великой Отечественной войны "Синий платочек" пела вся страна, на фронте и в тылу. Этому способствовал вышедший на экраны фильм Михаила Слуцкого "Концерт фронту". В его съемках участвовали многие артисты, среди которых была и Клавдия Шульженко. Именно ее исполнение «Синего платочка» оказалось "коронным". Песня невероятно воздействовала на дух бойцов. Ну а сама певица стала почти богиней...

«Синий платочек» певица сохраняла в репертуаре до конца жизни, это был ее сценический талисман. Впервые песня была исполнена на живом концерте, для бойцов Волховского фронта, куда Шульженко приехала в составе концертной бригады, в апреле 1942 года. Успех песни вспыхнул мгновенно и с фантастической силой - ее распевали не только в наших окопах, но и в немецких. Это был символ верности любимых, щемящей тоски по дому.

Популярности "Синему платочку" и ее исполнительнице добавил фильм Михаила Слуцкого "Концерт фронту", вышедший на экраны страны в ноябре 1942 года. В съемках участвовали многие артисты, среди них и Клавдия Шульженко с "коронным" исполнением «Синего платочка». Песня оказывала невероятное воздействие на дух бойцов, ее назвали "новым советским психологическим оружием". Ну а сама певица стала почти богиней.

...Эта певица оставила нам тайну, которая распознается до сих пор. «Гранд дама» отечественной эстрады, она была не только блестящим мастером жанровой песни, обожаемой народом певицей, но и одним из символов нации. В этом смысле ее можно сравнить с великой француженкой Эдит Пиаф и знаменитой немкой Марлен Дитрих.

Музыкальные историки и до сих пор не понимают, как было возможно, не имея голоса в его каноническом понимании, «сводить с ума» своими песнями. «Явление Клавдии Шульженко» остается любопытным также для социологов и психологов в качестве феномена порождения общественной потребности. Сама же личность певицы интересна как яркая харизматическая фигура, сумевшая добиться абсолютного признания масс.

Семья Клавдии Шульженко жила в одном из провинциальных городов Российской империи - Харькове. Ее отец был бухгалтером, хотя природная музыкальная одаренность вполне позволяла ему сделать и карьеру и в искусстве. В доме всегда слышались звуки фортепьяно, звучали песни. С пеленок дыша воздухом искусства, Клава мечтала стать артисткой.

В 17 лет, после окончания гимназии и завершения фортепьянного класса, Клавдия Шульженко дебютировала в Харьковском театре драмы, где приходилось играть и петь. Ее учителем был талантливый режиссер Николай Синельников, а позже - будущий прославленный композитор Исаак Дунаевский. Эти тонкие знатоки искусства наставляли: «Запомни, Клава, песню надо не только петь, но и играть, как спектакль».

Вскоре Шульженко оставила драматическую сцену ради карьеры эстрадной певицы. Эстрады как таковой в те времена (шли 20-е годы прошлого века) не существовало, она только зарождалась из «кафе-шантанного» и ресторанного пения. Артисты этого жанра работали в условиях суровой борьбы за существование, поскольку революционная власть не принимала «чисто развлекательного» искусства, обличая его как атрибут буржуазного наследия.

Новоявленное пролетарское искусство призывало воспевать энергичного рабочего-энтузиаста, переустраивающего мир, уверенно глядящего в будущее. Клавдия Шульженко решила найти для своей сольной программы новый, созвучный эпохе репертуар. Простое миловидное лицо, крепкая, энергичная фигура, белокурые волосы, оптимистическое мироощущение – все в молодой певице соответствовало духу времени.

Первой песней «пролетарского репертуара» Шульженко стали «Кирпичики» - жанровая любовная сценка из жизни рабочих кирпичного завода. Героями простенького мажорного вальса были люди труда с «пламенным сердцем», с решительностью сделать мир лучшим. Далее появилась песня о горняках - «Шахта №3». Казалось бы, не очень удачные, тяжеловатые для эстрады музыкальные темы. Но молодая певица нашла для них такую исполнительскую палитру, которая обеспечила им успех.

Так день ото дня, безошибочно, Клавдия Шульженко создавала свой уникальный творческий образ. Зная, что голосовые данные у нее невелики, певица старалась брать актерским обаянием, интонационными оттенками, тонко разыгрывая драматургию песни, превращая ее в «авторское» произведение. Ее настоящим «козырем» стала полуразговорная, полувокальная манера исполнения, производившая огромное впечатление благодаря чувственным переливам красивого грудного тембра, безупречному художественному вкусу, лирической задушевности.

В 1929-м году Клавдия Шульженко стала солисткой ленинградской эстрады и начала выступать в мюзик-холле – так назывались первые эстрадные театры. Она легко и уверенно создавала живой, обаятельный образ своей современницы. Раз и навсегда певица определила свой главный репертуар: интимная лирика, песни, обращенные к миру чувств. Именно в этом виде ее творческий дар с успехом и реализовал себя.

В 1939-м году Клавдия Шульженко стала лауреатом Первого Всесоюзного конкурса артистов эстрады. Тогда же были записаны и первые пластинки. Успех придал сил. Вместе с мужем, Владимиром Коралли, Шульженко создала театрализованный джаз-оркестр. Труппа отправилась в длительные гастроли по стране, но их прервала Великая отечественная война.

Ансамбль Шульженко и Коралли сразу же отправился с концертами на фронт. Приходилось выступать в боевых частях, в госпиталях. Артистка пела солдатам о счастье, любви, о родном доме, тревоге ожиданий и радости встреч. Солдаты ждали приезда Шульженко, как праздника, ее фотографии находили в карманах гимнастерок погибших.

Шульженко вспоминала, как молодой лейтенант Михаил Максимов, корреспондент газеты "В решающий бой" 54-й армии Волховского фронта, принес ей текст "Синего платочка". Это был срочный заказ самой певицы, и Максимов буквально за ночь переработал текст поэта Якова Галицкого, изменив часть строчек на современный военный лад. Среди них была и та, что стала знаменитой: «Строчит пулеметчик за синий платочек, что был на плечах дорогих».

Слова песни легко ложились на мелодию довоенного польского вальса Ежи Петербургского, и Шульженко спела их «с ходу». Задушевное исполнение, удивительная тональность, обращенная к сердцу, доносили очень нужные на фронте лирические слова - о верности, о любви, дарящие надежду.

После того, как песня слетела с уст Клавдии Шульженко, многие женщины стали присылать мужьям на фронт в посылках синие платочки, рисовать их на полях писем, что означало "жду, люблю, надеюсь, держись..."

Дивизионная газета "За Родину" в июне 1942 года рассказывала: "Пулеметчик Онищенко после того, как услышал про синий платочек, наклеил на щиток своего "максима" портрет жены. "Ну как, Анюта, дадим фрицам прикурить?" - и нажимает гашетку. Конечно, сразу нашлись подражатели. Теперь, пожалуй, нет ни одного пулеметного щитка без портрета жены, матери, невесты. И доты теперь свои величают по именам. Прислушается комбат к пулеметной очереди: кто же это? Немедленно докладывают: "Нина фрицев пугает..." И сейчас же в другом месте -бум-бум-бум-бум: "Евдокия заговорила. Женщина она серьезная. Фрицам житья от нее не будет". Через минуту затараторили Рая, Зина, Маруся, просыпается Елена, подает голос солидная Екатерина... Не спят пулеметчики, баламутят гитлеровцев, не дают им покоя..."

Феноменальная популярность, магия незатейливого «Синего платочка» придала этой неувядающей песне титул "народной".

После войны певица вернулась к "мирному" репертуару. Ее пытались критиковать за то, что у нее не нашлось места для «громкой» патриотической песни. Но Клавдия Шульженко не слушала никого, кроме тех, для кого пела, а они все продолжали рукоплескать на ее концертах. Еще одной песней, получившей долгую счастливую жизнь от Клавдии Шульженко, стал «Вальс о вальсе» - на стихи Евгения Евтушенко. Написавший музыку к ней композитор Эдуард Колмановский только разводил руками: «Песня, спетая Клавдией Шульженко, становится «шульженковской», и ничего тут не поделаешь!»

Власти не могли не признавать вклада Клавдии Шульженко в советское искусство – он был очевиден. Вместе с тем Кремль не торопился поощрять певицу государственными наградами. Клавдия Шульженко отличалась гордым, независимым характером. Однажды она отказалась петь по экстренной просьбе Василия Сталина. В более поздние времена она сказала в глаза министру культуры Екатерине Фурцевой, что та «плохо воспитана». Не удивительно, что почетное звание «Народная артистка Советского Союза» всенародная любимица получила только в 65 лет.

Однако Клавдия Шульженко безо всяких наград знала, что песни обессмертят ее в памяти народной. И была права: до сих пор она "кружится в вальсе" и машет нам своим «Синим платочком»…