Накануне встречи в Астане глав государств-членов Шанхайской организации сотрудничества профессор Алексей Маслов, заведующий отделением востоковедения Национального исследовательского университета - Высшая школа экономики, один из разработчиков проекта "Университет ШОС", дал интервью главному редактору портала ИнфоШОС Татьяне Синицыной.

Тысячу лет назад в мире появился первый университет, Болонский, и с тех пор, как показывает жизнь, интерес к этому формату образования не утрачен. Сейчас мы говорим о новой, оригинальной модели - сетевом Университете ШОС. В каком состоянии проект?

- Университет запущен, об этом мы официально заявили в прошлом году на встрече министров образования государств-членов ШОС. Сейчас мы переживаем этап пилотного запуска. С прошлого сентября работает магистратура университета ШОС. Это означает, что первые студенты, в целом до 20 человек, поехали друг к другу, а именно - казахстанские студенты отправились в Россию, частично – в Китай, китайские – к нам в Россию и в Казахстан, т.е. обмен начался. Пока всё идет по плану. Сегодня в УШОС объединены более 60 ведущих университетов, они действуют на пространстве с самым большим народонаселением и, как следствие, числом потенциальных студентов.

Напомню, что базовый фундамент был заложен в 2008-2009 годах, в 2010 - пройдена первая стадия, построен первый этаж - наподобие того, как закладывается здание, и теперь надо идти дальше. Следующие этажи это – бакалавриат и аспирантура.

Надо понимать, что студенты, которые со своего бакалавриатского уровня отправились постигать науку в другие университеты, не имеют языковой преграды и свободно слушают лекции…

- Напомню, что двумя главными языками Университета являются русский и китайский, именно они основные «рабочие» языки ШОС. При этом головные университеты, входящие в систему Университета ШОС, имеют право использовать национальные языки в преподавании, но, как следует из концепции, любой университет должен обеспечивать либо русский, либо китайский языки преподавания. Мы набираем студентов, которые соответствуют минимальному требуемому уровню знания языка. В частности, в России есть понятие тестирования по «русскому как иностранному», под ним подразумевается минимально допустимый уровень знания языка, необходимый именно для прослушивание лекций . Свое идентичное понятие есть и в Китае.

В рамках запуска УШОС нами были разработаны методические пособия для подготовки будущих магистров УШОС по русскому и китайским языкам и проведены курсы повышения квалификации для преподавателей, причем не только в России, но и в Казахстане, и в Киргизии. Предполагается, что студент, приезжающий в магистратуру, знает эти основные языковые требования, они прописаны в соглашении о приеме студентов на программу. Если же студент не обладает достаточным знанием языка, он имеет право дополнительно пройти курс обучения, но это - вне рамок Университета ШОС. Мы же рекомендуем обучать студентов языку дома, в своих университетах.

Поясните, пожалуйста, механизм обменов, как он действует?

- В целом модель Университета ШОС предусматривает многосторонние обмены, т.е. теоретически студент может обучаться в неограниченном количестве стран и университетов. Но сегодня у нас используется не многосторонняя модель, а двусторонняя, на то есть объективные причины. Дело в том, что пока обучение возможно только в рамках магистратуры, которая длится два года, и здесь разъезжать особенно некогда. Сейчас схема такая: например, казахский студент-магистр едет в Россию, а российский – в Казахстан. К тому же Россия выделяет дополнительные квоты на прием иностранных студентов в рамках УШОС тем университетам, которые вошли в число базовых (головных) вузов УШОС. Модель довольно стандартная, но хороша она тем, что позволяет в дальнейшем расширяться. Впереди у нас - реализация программы бакалавриата. Тогда и будет возможность учиться в нескольких университетах.

Существует ли в мире похожая модель университета? Заимствовал ли Университете ШОС элементы французских университетов, британских, других...

- Похожих много, но, если брать по совокупности форм, то Университет ШОС имеет свою уникальную форму. Мы подробно изучали опыт многих сетевых университетов, но нам пришлось из-за особенностей пространства ШОС вырабатывать свою. Например, можно заметить схожесть с университетами в Азии, базирующимися на общей образовательной модели стран АСЕАН, где приняты обмены между студентами. Можно говорить и об элементах университетов стран британского содружества, тоже предусматривающих активный студенческий обмен. Но в последнем случае вузы имеют в своей основе Великобританию как центр образовательной политики, так что Новая Зеландия, Сингапур, Австралия, другие традиционные страны Содружества ориентируются на него. Английские профессора читают лекции в университетах Сингапура по Интернету, в он-лайн режиме.

Мы же используем другую модель. Во-первых, это - модель «распределенного образования», не предусматривающая единого «лидера образования». И это – важный момент, поскольку и Шанхайская Организация Сотрудничества не предусматривает страны-лидера, здесь все - на равных. Во-вторых, в Университете ШОС изначально избрана многосторонняя модель образования. Это значит, что наш студент, в отличие от студента, скажем, из Сингапура, не обучается по конкретной британской программе, а едет в другие страны, чтобы слушать разные выбранные курсы.

В-третьих. Многие программы в известной степени стандартизованы, и студентам не всегда интересно слушать их. Скажем, если российский студент попадает в Китай, то вряд ли его привлекут курсы по социальным и общественным дисциплинам, напоминающие, в известной степени, бывшие советские курсы. Однако есть курсы уникальные, которые читаются только в Китае. Поэтому "шосовский" студент постигает отдельные модули дисциплин. Они состоят из нескольких курсов, объединенных общим тематическим началом. Допустим, это курсы, посвященные охране и использованию водных ресурсов в Азии, имеющие несколько направлений – водопользование, защита водных ресурсов и др. Предположим, что лучше всего такие курсы читаются в такой-то конкретной стране, в определенном университете. Студент едет и слушает этот модуль, который вносится в его основную программу. При этом он имеет право дослушать весь курс и получить диплом принимающего университета, сдав экзамены. Однако требование получения двух дипломов, по нашим правилам, не является обязательным.

Получается, что, благодаря распределенной системе, из каждого университета извлекаются лучшие курсы?

- Совершенно верно. Поясню на примере России. У нас есть такое успешное направление подготовки специалистов, как экология, очень актуальный и болезненный момент для многих стран ШОС. Все экологические проблемы – трансграничные, и нужны профессионалы, понимающие, как именно "разруливать" общие проблемы, не ущемляя интересы друг друга. Однако экологические проблемы тоже подразделяются: экология водных ресурсов, экология атомной энергетики, экология животного мира и др. Этой темой у нас занимается несколько университетов, и каждый специализируется на чем-то конкретном. К примеру, китайский, таджикский, киргизский, казахский студент, глядя на программы и предложенные курсы, сам выбирает личную траекторию и может поехать в Красноярск, Новосибирск, Москву или еще куда-то. Другое популярное направление - регионоведение. Эта тема представлена четырьмя российскими университетами – Московским и Уральским государственными университетами, Московским государственным лингвистическим университетом и МГИМО, и все предложенные курсы - совершенно разные. Кто-то говорит об общих проблемах Азии, кто-то – о региональном взаимодействии. Иностранный студент имеет возможность выбрать специализацию. Точно так же и наши студенты смотрят на китайские программы или на казахстанские.

Нет ли здесь опасности, что молодой человек станет вечным студентом?

- В любом случае он должен выполнить программу за 2 года обучения, предусмотренных магистратурой. Где он будет ее выполнять – его дело и руководства его базового вуза, но через два года он должен в материнском вузе сдать экзамен и получить первичный диплом. Если он захочет, то может сдать экзамены в китайском или каком-то другом вузе и получить второй диплом. Но в любом случае он получает 2 документа – материнского вуза и т сертификат Университета ШОС, где фиксируются все курсы, которые он прослушал. Этот документ соответствует всем международным стандартам. Мы надеемся, что сертификат в будущем перерастет в диплом Университета ШОС, за это ратуют все страны, в том числе и Россия. Однако это – не вопрос одного дня, а вопрос времени.

Вы – один из идеологов, акторов проекта Университет ШОС, вложили много интеллектуальных сил и времени в его создание. Следовательно - верите в то, что такой университет нужен Шанхайской организации сотрудничества?

- Это не вопрос веры, а вопрос абсолютной необходимости. Чтобы понять, зачем нужен университет ШОС, надо понять, в чем основная проблема ШОС. Это организация – крайне своевременная для геополитического и экономического пространства. Однако «своевременность» пока не может вылиться в эффективное реальное взаимодействие. Почему? Потому что мы имеем дело со странами разного уровня экономического развития, с разным уровнем традиционного социального развития, с разными подходами к реализации власти. Безусловно, нельзя сбрасывать со счетов и такой фактор, как естественное соперничество между странами, в том числе и за ресурсы, нельзя забывать и о существовании некоторых локальных проблем.

Многие двусторонние связи невозможно автоматически перевести в многосторонние, это одна из проблем не только ШОС, но и таких блоков, как АСЕАН, южноазиатская СААРК, других организаций Азии, поэтому нужно воспитывать новое поколение людей, которые бы свободно ориентировались не только в проблемах своих стран, но и в проблемах других стран, понимали разные национальные психологии, особенности деловой этики, ведения бизнеса. Для этого нам нужны трансграничные, транснациональные специалисты, и Университет ШОС должен решать эту проблему.

Какие специальности выбрал Университет ШОС?

- Не ошибиться в подборе специальностей – важнейшая задача. Сейчас объявлено пять направлений подготовки специалистов. Среди них нет, казалось бы, самых модных – экономики, юриспруденции. Мы сознательно начали не с модных, а с проблемных направлений - энергетика, экология, IT-технологии, регионоведение, т.е. понимание истории, традиций народов, и, конечно, нано-технологии. Сегодня нанополитика объявлена повсеместно – и в Китае, и в Казахстане, и в России. Но объем знаний, необходимых для реализации нанополитики, таков, что его можно получить только через совместные лаборатории. Задача нашего университета - привести людей к диалогу по всем этим проблемам. Кстати, список направлений подготовки был предложен именно российской стороной и другие страны поддержали его без поправок – а это значит, что все они соответствуют потребностям стран, входящих в ШОС.

- Проект пионерский, выглядит амбициозным, и это объясняет ту осторожность и тщательность, с которыми он претворяется в жизнь. Что можно сказать о трудностях, просчитанных и не просчитанных?

- Мы просчитывали все тонкости этого проекта еще в 2008 году. Напомню, что создание Университета ШОС – российская инициатива, она заявлена в 2007 году Владимиром Путиным на Бишкекском саммите глав государств-членов ШОС. Однако надо различать понятие инициативы и рабочего предложения. Инициатив выдвигается очень много, но в рабочие предложения превращаются единицы из них.

В первой половине 2008 года Россия сформулировала рабочее предложение. Весь следующий год ушел на согласование, поскольку мы работали в условиях, которые никто никогда нигде не просчитывал. Та модель, которую мы разработали, надеюсь, войдет, со всеми плюсами и минусами, в учебники, станет образцом того, как создаются подобные университеты. В октябре 2008 г. на встрече министров образования государств-членов ШОС в Астане была принята Концепция Университета ШОС, а в сентябре 2010 года, на очередной встрече в Новосибирске, в концепцию внесены небольшие изменения. Примечательно, что концепция, принятая почти четыре года назад, оказалась не только жизнеспособной, но и вполне успешной, став ярким примером плодотворного коллективного обсуждения экспертов многих стран.

А теперь - о трудностях. Многое здесь, конечно, просчитывалось сразу. Во-первых, разный уровень образовательных стандартов, образовательной политики, образовательных требований, разные уровни контроля за качеством знаний. Мы принимали в расчет и инертность некоторых стран, а также региональных университетов, мы относились, как к реальности, в том числе и к амбициям - их не сбросишь со счетов. Были случаи, когда отдельные китайские и российские университеты заявляли, что они самостоятельно создают университет ШОС, не понимая, что его невозможно создать без согласования между всеми странами ШОС.

Конечно, мы просчитывали и материальный вопрос. Понятно, что ни один университет самостоятельно не потянет такой финансовый груз. Россия пошла на беспрецедентный шаг, взяв на себя финансирование проекта на первом этапе. Вся документация, от первого до последнего слова, формировалась именно российской стороной, конечно, по согласованию с экспертами других стран. На мой взгляд, Россия повела себя как грамотная международная держава, подойдя к проекту со всей ответственностью.

Известно, что не все страны ШОС приветствуют идею университета. Не участвует в проекте Узбекистан. Как вы оцениваете эту ситуацию?

- Я здесь могу высказать лишь определенные частные размышления. Официальная позиция Узбекистана такова, что он продолжает поддерживать образовательные связи на двусторонней основе. Это значит, что он поддерживает такие связи с Россией, с Китаем и т.д. Узбекистан имеет право на самостоятельную политику, это вытекает из Хартии ШОС. Представители Узбекистана, тем не менее, всегда в курсе дела, поскольку все документы, которые мы принимаем, посылаются через Секретариат ШОС в Министерство иностранных дел этой страны. И если Узбекистан однажды продекларирует желание участвовать в проекте, то встретит только самый радушный прием - ворота в мир качественного международного образования открыты. Новая редакция концепции Университета ШОС от 2010 г. предусматривает участие не только стран-членов ШОС, но и стран-наблюдателей, партнеров по диалогу. Это означает, что к участию в проекте формально приглашаются Белоруссия, Иран, Пакистан, Индия и др. Интерес с их стороны проявляется, однако сейчас все наблюдают, как в дальнейшем будет развиваться проект. Признаюсь, сам проект далеко не простой – ведь нет особых хитростей в создании, скажем Университета на пространстве лишь стран СНГ, т.е. на пространстве того образовательного сообщества, которое всегда было совместным, имело общий язык, общие образовательные программы. Университет ШОС – совсем другой случай, здесь – различные стандартны, разные языки, безусловно, и свои амбиции. Все это вместе изначально и давало почву для скептицизма. Но сегодня мы уже преодолели основные сложности.

Всегда важен статус университета, можно узнать о нём подробнее?

- Проблема статуса – из числа «планируемых проблем». Перед нами, например, стоит задача размещения, «штаб-квартиры» - секретариат или ректората, потому что, хотя Университет и является сетевым и распределенным, но, тем не менее, место, где хранятся документы, где осуществляются учет, контроль, должно быть. Любая из стран готова принять ректорат, как структуру университета, но вопрос упирается, в финансовые расходы. Здесь мы понимаем, что обсуждать эту проблему нужно тщательно и осторожно, чтобы не задеть интересы ни одной из стран.

Ректорат должен формироваться по образу и подобию Секретариата ШОС (это вообще – особенность Университета: по своим принципам и структурам он во многом повторяет саму ШОС), т.е., он должен быть экстерриториальным органом и в нем должен быть представитель от каждой из стран. Вторая из задач - формы финансирования программ Университета ШОС. Безусловно, как и в ШОС, встанет вопрос о совместном финансировании бюджетных средств и расходов университета, и все будет базироваться на процентном распределении - каждая страна вносит свою определенную долю. Участвуя в формировании бюджета, каждая страна имеет также право наложить вето на расходование этого бюджета. Третья проблема - проблема статуса и мирового признания самого Университета, но она снимается, в том числе, и за счет решения двух первых проблем.

Мы решали очень много задач, с которыми до этого мало кто сталкивался. Вот всего лишь один пример. Многие предлагали создать университет как отдельное юридическое лицо, но юридическое лицо может зарегистрироваться только в какой-то одной стране, а речь идет о международной организации. Многие же привыкли, что университет имеет свою «печать и юридический адрес». Как же поступать в этом случае? Но спросим себя, где, например, зарегистрированы ВОЗ, ЮНЕСКО или АСЕАН? Нигде. Однако никто не говорит, что это - несостоятельные организации, лишь потому что у них «нет регистрации». Пора начать мыслить на уровне транснациональных понятий.

Высокий статус Университета будет обеспечиваться успешностью и качеством программ обучения. И сейчас главная задача - сделать программу обучения конкурентоспособной. Да, есть страны-лидеры образовательного рынка, куда все хотят поехать. Но есть страны, которые не столь популярны в этой сфере, и их задача - предложить такие программы, которые бы привлекали внимание. Например, наши российские специалисты хотели бы изучать в Киргизии, Таджикистане или в том же самом Узбекистане проблемы национального наследия и его охраны, проблемы использования энергоресурсов. Т.е., нужно предлагать программы, которые бы соответствовали национальной почве. Сейчас многие университеты проходят через такую ломку и перепрофилируют свои программы таким образом, чтобы они были уникальны для пространства ШОС

Если конкретно, что было сделано, чтобы запустить Университет ШОС?

- Прежде всего мы разработали систему отбора университетов, которые вошли в Университет ШОС. Напомню, что УШОС – это сеть из нескольких десятков головных (базовых) университетов от каждой из пяти стран ШОС, представляющих собой ведущие образовательные и научные школы. Россия разработала и представила на всеобщее одобрение критерии отбора. Учитывались и число научных школ, и качество образования, и условия проживания, медицинского обслуживания студентов. В России проходил конкурс и отсев университетов по этим критериям, некоторые другие страны, также опираясь на эти критерии, назначали свои головные вузы. Во-вторых, мы тщательно разработали саму систему взаимодействия между университетами, создав национальные и международные экспертные группы по каждому из направлений подготовки. Это значит, что эксперты – представители вузов сами договариваются о тонкостях совместных программ, а национальные образовательные ведомства разрабатывают единые стандарты согласования этих программ. Это еще одно – третье наше достижение: мы разработали очень четкие, поэтапные и одновременно простые критерии разработки и согласования программ, которые назвали «пять шагов по согласованию магистерских программ». В-четвертых, мы предложили концепцию «приоритетных курсов»: каждый университет предлагает несколько своих курсов или модулей программы, которые в известной степени являются уникальными и лучше всего характеризуют научно-образовательную школу данного университета. Наконец, мы разработали ряд документов, определяющий статус всех органов университета, а также статус Сертификата УШОС и приложения к нему с оценками студента.

Можно ли рассматривать идею Университета ШОС как следствие глобализации мирового пространства или это – исключительно прагматический продукт ШОС, продиктованный реальностью?

- Сама по себе глобализация тоже имеет прагматические цели, поэтому Университет ШОС, конечно, следует в русле мировых образовательных тенденций. Сегодня, помимо глобализации, есть еще одна тенденция – коммунализация. Это – создание транснациональных сообществ, которые объединяются ради решения совместных проблем. Это могут быть проблемы противостояния терроризму, проекты энергетического развития и т.д. В данном случае мы имеем явление чисто прагматические – Университет ШОС.

Эта структура решает очень конкретные задачи – готовит кадры для пространства ШОС и одновременно выполняет международные задачи в рамках общего развития. Например, в системе нашего Университета есть ряд стран, работающих по болонской системе образования (Россия), есть страны транзитивной стадии - Казахстан, а также страны, работающие на основе своих стандартов – Таджикистан, а также страны, которые работают на совсем специфических стандартах – Китай, образовательная система которого – сочетание британской и американской систем.

Есть в Университете ШОС такая специфическая проблема: как рассчитывать взаимопризнание курсов? Например, в России одна условно-зачетная единица или «кредит» равен 36 часам, а в Китае – он занимает 32 час, в другой стране – 30. Мы тщательно рассчитываем трудоемкость курсов, вводим коэффициенты, внимательно следим за качеством преподавания. И здесь мы учимся находить общий язык. Договариваясь в образовательном пространстве, мы учимся договариваться и вне рамок образования. Это – тоже своего рода прагматика.

Какова коллегиальная атмосфера во время обсуждения проблем, связанных с университетом?

- Вся система отстроена очень хорошо. У нас есть постоянно действующий орган – Экспертная рабочая группа по образованию государств-членов ШОС, которая отрабатывает все документы. Как я уже говорил, документы готовятся Россией. Поскольку есть единый центр разработки документов, мы можем всесторонне оценивать логику развития процесса. Инициативы вводятся без торопливости, с тем, чтобы они стали приемлемыми для всех.

Заседания проходят, в основном, в Пекине, в Секретариате ШОС, т.е. – на экстерриториальной площадке. Любое предложение, которое мы разрабатываем, выносится на общее обсуждение. Материалы рассылаются заранее. Обсуждение бывает бурным, но всё равно мы приходим к консенсусу, мы научились вести равноправный диалог и слышать друг друга.

У нас есть группа экспертов от головным вузов УШОС по каждому из направлений – по экологии, энергетике, регионоведению и т.д., они – постоянно на связи, собираются в рабочем порядке. Есть также такой механизм, как совещание министров образования государств-членов ШОС, оно собирается раз в 2 года и утверждает новые документы. И все это довольно четко расписано. Хотя мы порою скептически относимся к бюрократии в сфере образования, но, может быть, это – тот уникальный случай, когда каждое совещание, каждое заседание рабочей группы – заметный шаг вперед. Все результаты заседаний открыты, публикуются на специальном Интернет-сайте.

Любой университет строится личностями. Все люди, которым выпали труд и честь создавать университет ШОС, как бы их ни критиковали, подошли к делу здраво, спокойно, взвешенно. А иногда - жестко, отсекая все сентенции, которые могли бы раскачать создаваемую структуру. Надо было приучить людей к стилю работы в группе. И паровоз медленно, но двинулся. Здесь лидирующую роль играло Министерство образования и науки России, которое ведет буквально каждодневную рутинную работу, находясь на постоянной связи с коллегами их других стран ШОС.

В известной степени УШОС представляет собой слепок с общей образовательной картины пространства ШОС. Ведь в Университет входят такие монстры образовательного рынка, как МГУ, Пекинский университет, китайский университет Цинхуа, как крупнейшие по объемам финансирования и задачам подготовки кадров университеты Казахстана Евразийский национальный университет имени Л.Н. Гумилева, Казахский национальный университет имени аль-Фараби, с которыми региональным вузам никогда не сравняться. А у них, между тем, равные права и равное участие в диалоге. Здравомыслия оказалось даже больше, чем мы ожидали.

Как оценивают идею Университета ШОС со стороны, скажем, ваши коллеги на Западе, что они говорят?

- Первичные оценки, в основном звучащие от людей несведущих, сводились к тому, что Университет ШОС –мертворожденное дитя. Впрочем, и ШОС в начале пути рассматривалась как тупиковая организация. Но ведь любая организация, где присутствуют и азиатские, и европейские страны, действует по принципу «азиатского пути». Это – путь долгих переговоров и достижения консенсуса именно путем переговоров. Пока нет консенсуса – решение не принимается.

Американцы смотрели скептически на идею университета ШОС. Британия, которая когда-то управляла половиной мира, говорила, что невозможно объединить на равных европейскую и азиатскую системы образования. Еще они утверждали, что, когда есть два явных лидера на образовательном рынке - Китай и Россия, столкновение неизбежно, и будет группирование по лагерям – кто-то пойдет за Китаем, кто-то за Россией. Вот вам и конфликт!

На самом деле все, к счастью, сложилось иначе. Здесь надо поблагодарить наших коллег вне России - Казахстан, Киргизию, Таджикистан - они действительно пошли на диалог. Ни я, ни мои коллеги ни разу не столкнулись с национальными амбициями, возможно, потому, что все мы вышли из единой советской системы образования и хорошо понимаем друг друга.

В 2010 году, когда стало ясно, что Университет будет запускаться, подписано соглашение, программы готовы, и их можно подержать в руках, Университет ШОС стал приводиться как пример «здравого диалога в области образования» (такое, в частности, я слышал, в 2010 году на одной из конференций по образованию в Нью-Йорке).

Лето пролетит, а там – осень. Как встретит второй учебный сезон Университет ШОС?

- Лето для нас рабочая пора. Наша следующая задача – продолжение обмена магистрантами и начало запуска программ бакалавриате. Последнее – сложнее, бакалавры учатся 4 года, и у них – больше возможности посещать другие страны. Мы хотим перенаправить потоки обучающихся не только в Россию и Китай, но и во все страны ШОС. Еще одна задача – запускать совместные аспирантуры, осуществлять совместную научную деятельность. Это заложено в концепции Университета, согласовано, и теперь предстоит отстраивать систему защиты научных диссертаций. Мы планируем завершить эту работу в течение нынешнего и следующего годов.

Потенциал Университета ШОС разработан еще не до конца. У нас пока нет совместных лабораторий, совместных журналов, только разрабатывается совместная информационная интернет-платформа, где должна отражаться научная и образовательная деятельность. Необходимы участие в крупных международных конференциях, совершенствование методик, частичный переход на он-лайн-преподавание. Как только мы перейдет на новые образовательные технологии, на полноценное дистанционное образование в сочетании с расширением академической мобильности, это будет еще один прорыв.

Благополучие Университета ШОС напрямую зависит от благополучия самой ШОС. Сейчас Организация готовится отметить свое десятилетие. Как вы оцениваете жизнеспособность и перспективы ШОС?

- Организация, безусловно, жива и не умрет, это очевидно. Но помимо вопроса «жизнеспособности» есть и вопрос «успешности», ШОС – организация во многом азиатского типа, а многие организации в регионе создаются не столько для того, чтобы развивались связи, сколько для того, чтобы они не ухудшались. В этом плане ШОС играет роль скрепы. Такие организации создаются также и затем, чтобы разграничить сферы влияния и сферы конфликтов. С этой позиции ШОС абсолютно успешна, здесь свою десятилетнюю задачу она выполнила.

Говоря о перспективах ШОС, на мой взгляд, не надо рассчитывать на слишком амбициозный вариант развития. Надо смотреть на ШОС не как на Евросоюз, а как на азиатскую организацию, которая развивается и стабилизируется очень медленно. И не следует галопировать ситуацию, ожидать от ШОС того, что в самой логике организации не предусмотрено.

С моей точки зрения, ШОС не должна разбрасываться в своих проектах и целях. Ей надо сосредоточиться на двух главных направлениях: на обеспечении безопасности (что заявлено изначально и успешно осуществляется), а также на проектах образования. Ради подготовки нового поколения. Все остальное решится само по себе.