Первые прямые президентские выборы в Турции закончились победой 60-летнего премьер-министра страны Реджела Эрдогана. Собственно, это ожидалось: политик он популярный, волевой, харизматичный.

Правда, он бывает излишне эмоционален и допускает конфуз: после гибели малазийского "Боинга" Эрдоган заявил что "пассажирский самолёт был сбит ракетой, выпущенной со стороны России". Политик такого уровня обязан быть осмотрительнее, знать вес своего слова - оно, как говорят русские, "воробей, выпустишь - не поймаешь". Теперь уже всем ясно, что ни Москва, ни донбасские ополченцы не имеют к этой трагедии никакого отношения.

Но вернемся к обсуждаемой теме. Преимущество Эрдогана в глазах электората оказалось минимальным - всего 2%, но этого было достаточно, чтобы вопрос о его победе решился уже в первом туре. Быть на вторых ролях такой человек не согласится, и теперь, очевидно, следует ожидать изменений в Конституции Турции, которые сделали бы ее президентской республикой. Тогда реальная власть, находившаяся до сих пор в руках премьера, должна перейти к главе государства.

От Эрдогана на его новом посту ждут серьезных изменений и во внутренней, и во внешней политике. Внутренняя, очевидно, будет направлена на ограничение влияния армии на принятие важнейших решений (эта традиция - со времен Ататюрка). Кроме того следует ждать усиления исламизации страны: обычно подчеркивался светский характер власти. Что же касается внешней политики, то контуры этих изменений Эрдоган обозначил уже в последний период своего премьерства.

Можно утверждать, что Турция, во многом недовольная политикой Соединенных Штатов, уходит из-под американского влияния и начинает проявлять все большую самостоятельность в политике. Оставаясь членом НАТО, она тем не менее на международной арене ведет себя как независимый «игрок», принимая зачастую решения, идущие вразрез с политикой Вашингтона. Турция стала первой натовской страной, вступившей в "чуждую" для Запада Шанхайскую организацию сотрудничества (на правах страны-партнера по диалогу).

По мнению Анкары, американский политический курс ведет к дестабилизации ситуации как на Ближнем Востоке. Эрдоган достаточно резко критикует действия вашингтонской администрации в Ираке и в Закавказье. Все это, разумеется, вызывает сильное недовольство хозяина Белого Дома. Барак Обама и без того весьма раздражен недавними решениями Анкары в отношении черноморских проливов, затрудняющих, как считают в Вашингтоне, свободное прохождение американского флота через Босфор и Дарданеллы.

На фоне заметного охлаждения отношений с Вашингтоном выделяется стремление Анкары к сотрудничеству с Москвой, причем на самых разных направлениях. Есть только одна проблема в международной политике, на которую Владимир Путин и Реджел Эрдоган смотрят по-разному, – сирийская. Турция резко отрицательно настроена по отношению к Башару Асаду и поддерживает борющуюся против сирийского президента оппозицию. Россия же, предотвратившая задуманное Вашингтоном насильственное свержение Асада, выступает против какого бы то ни было иностранного вмешательства, тем более вооруженного, в дела Сирии. Но сирийская проблема, как бы сложна она ни была, не может стать яблоком раздора в отношениях Москвы и Анкары, последовательно ищущих зоны совпадения своих интересов.

А сближает Россию и Турцию многое. Прежде всего, стремление к установлению прочного мира в Закавказье и Центральной Азии, где с завидной настойчивостью стараются утвердиться США. Эрдоган реально оценивает создавшуюся на Украине крайне сложную ситуацию (он, кстати, отмечает заметное улучшение положения крымских татар после воссоединения Крыма с Россией) и не намерен участвовать в поднятой на Западе антироссийской истерии, а тем более в экономических санкциях, направленных против нашей страны.

Напротив, торгово-экономические связи России и Турции успешно развиваются, и Анкара на сегодня – один из главных экономических партнеров Москвы, товарооборот между двумя странами постоянно растет, и эта благоприятная тенденция, по мнению экспертов, будет сохранена и в ближайшие годы. Важная сфера сотрудничества – транспортировка российских энергоносителей через трубопроводы, проложенные по дну Черного моря, в турецкие порты.

Турция на правах партнера успешно взаимодействует с Шанхайской организацией сотрудничества (ШОС), в которой Россия и Китай играют ключевую роль. И Эрдоган, еще будучи премьером, не раз заявлял о желании своей страны стать полноправным членом ШОС в качестве альтернативы ее вступления в Европейский союз, против которого возражают ведущие европейские державы. Более того, Анкара выразила желание вступить в Таможенный союз, и это ее намерение озвучил президент Казахстана Нурсултан Назарбаев, поддержавший такую идею. Словом, курсу на сотрудничество с Европой, Западом, которое со скептицизмом воспринимают лидеры Старого Света, Анкара все явственнее предпочитает укрепление связей с восточными партнерами, считая это направление гораздо более перспективным. И настойчивые, последовательные шаги Эрдогана, являющегося главным проводником этого курса, встречают понимание у Москвы и ее партнеров.

Так что, есть все основания надеяться на то, что и в новом своем качестве, уже на посту президента, Реджел Эрдоган будет проводить политику, отвечающую истинным национальным интересам Турции. А она, как мы видим, не намерена быть послушным исполнителем воли хозяев Белого дома.