В космосе русской культуры взорам мира открыты многие сияния, и среди ярчайших – гений Петра Чайковского. Без него невозможно представить себе мировой музыкальный Олимп.

Год 1840-й, когда в семье Александры Андреевны и Ильи Петровича Чайковских появился третий ребенок, Петр, был отмечен в русской музыкальной культуре таким заметным штрихом: свое триумфальное турне по Европе начал мальчик 11 лет, пианист-вундеркинд Антон Рубинштейн. Это имя будет завязано с судьбой Петра Чайковского весьма непростым узлом.

Счастливые роды, подарившие гения, случились далеко от Москвы, в глухомани, в городишке Воткинск Вятской губернии, где находился железоделательный завод, управляющим которого был отец композитора. Илья Петрович Чайковский имел спокойный характер и благородный нрав, в доме царила благостная атмосфера любви и уюта. Младший сын Петруша был окружен комфортом и заботой, любовью матери и старших детей, нежной опекой гувернантки Фани Дюрбах. Он стал очень рано проявлять душевную тонкость и незаурядную музыкальность. Домашний рояль был центром притяжения его души, "любимым дружком", которого восторженный ребенок целовал перед сном. С таким же горячим чувством он целовал и карту мира, когда сумел прочесть на ней название своей родины: Россия.

...Мне повезло побывать в тех местах, где родился Чайковский, посетить одноэтажный дом с мезонином, где прошли первые годы жизни Чайковского. Этот дом на берегу озера окружает парк, дальше - сказочный лес, излучины двух рек. Густая хвойная зелень, звуки и запахи всей этой дивной земли пьянили. И сколько благородной прелести во внутреннем убранстве дома: кресла и столы, золотистые вьюшки голландских печей, диваны и шторы, чашки и блюдца…Блаженная глухомань. Колыбель гения...

Получив начальное домашнее образование и овладев игрой на рояле, мальчик был уже готов следовать тропой призвания - все отмечали его необыкновенную музыкальность. Но планы отца и матери оказались прозаическими – они хотели видеть обожаемого Петрушу юристом, готовили его к карьере чиновника. Когда мальчику исполнилось 10 лет, семья оставила благодатный родной край и отправилась в блещущий мрак холодного Петербурга - дать должное образование детям. Послушно подчинившись выбору старших, юный Чайковский оставил мечты и поступил в Училище правоведения. Он был тихим, покладистым мальчиком, которого любили окружающие.

Но великая душа и великая миссия уже подавали голос. Недаром он как-то поразил мать записью в дневнике: "Для чего он только сотворил меня, этот всемогущий Бог…".

Первым страшным испытанием для впечатлительного сердца стала скоропостижная смерть любимой матушки, ставшей жертвой эпидемии холеры, настигшей Петербург в 1854 году. Болезнь едва не унесла на тот свет и отца. Страшная потеря сделала юношу взрослым. В эту пору детские мечты о музыке стали приобретать черты нового смысла. Остались свидетельства о странных признаниях друзьям по училищу: "Я буду великим музыкантом".

Очень скоро судьба юриста, к которой готовился Петр Чайковский, была поставлена под сомнение. Домашние импровизации за роялем стали страстью, пик увлечения ими достиг кульминации в 1859 году, когда Петр Ильич, окончив училище, стал служить в Департаменте Министерстве юстиции.

Чайковский – титулярный советник! Казалось бы, все кончено… Но вечерний Петербург дышал музыкой, молодой меломан упивался гастролями итальянцев, не пропускал ни одной оперы, ни концерта, он вдохнул в себя музыкальную вселенную тогдашней Европы: Моцарт, Вагнер, Мейербер, Адан, Лист… В этом упоительном чаду мелькал на сцене и знаменитый виртуоз Антон Рубинштейн, внушая братьям Чайковским, Петру и Модесту, какой-то священный ужас демоническим обликом и неистовой энергией фортепьянной игры.

Так они встретились.

Захваченный культом тогдашнего пианизма, Чайковский по памяти воспроизводил на домашнем рояле почти всего "Дон Жуана" Моцарта, "Моисея" Россини, "Волшебного стрелка" Вебера. Он самозабвенно играл Баха, любовь к которому была непонятна домашним, ценившим в музыке скорее блеск, а не глубину.

В хаосе этих страстей Чайковский однажды написал и собственные вещицы - романсы "Кто идет…", "Полночь", "Мой гений, мой ангел, мой друг", не придавая им значения, исполняя эти композиторские пробы только наедине.

Ситуация раздвоения личности двадцатилетнего Чайковского - на чиновника и меломана - вдруг разрешилась самым неожиданным образом: он поступил на курсы Общества любителей музыки, которые организовал в столице всё тот же энергичный честолюбец, пианист и композитор Антон Рубинштейн, кумир тогдашнего Петербурга. Музыка была в моде, курсы обрели популярность, Петр Чайковский поступил в класс генерал-баса (композиции) к польскому наставнику Николаю Зарембе.

Отслужив в департаменте, вечерами Чайковский мчался в Михайловский замок, где размещались классы, и с упоением постигал азы композиции.

"Не поверишь, года через три-четыре ты, может быть, услышишь мои оперы и будешь распевать мои арии", - писал он сестре Саше.

Поначалу все шло хорошо, но однажды в консерваторскую школу явился сам Антон Рубинштейн и попросил Зарембу показать сочинения учеников по композиции. Это была сфера его интересов, тут обитала его мрачная ревность: хотел убедиться, что равных нет. Заремба отметил Чайковского: одарен, но ленится… И Рубинштейн потребовал ноты новичка.

Сегодня имя Рубинштейна занимает весьма скромное место в истории музыки. Да, блестящий пианист, виртуозный исполнитель, музыкальный деятель. Но оперы, написанные им самим, не прошли испытания временем, разве что один алмаз - опера "Демон" - украшает золотой фонд русской музыки. Но в те годы Рубинштейн был идолом, любимцем императрицы…

Но что же он сказал при первой встрече ученику Чайковскому, держа в руках его нотный лист? "Не скрою, ваш талант налицо, но я прошу вас, прошу, как о личном для себя одолжении, прошу… прекратить посещение классов". При этом директор, улыбчиво, но жестко, сослался на то, что, мол, не может смотреть, как даровитый человек занимается музыкой с ленцой, спустя рукава, кое-как.

Первую скрипку в этой эскападе, видимо, сыграла "зависть рационалиста Сальери к беспечному Моцарту". Рубинштейн с дьявольской интуицией почувствовал в "сырых" эскизах двадцатилетнего юноши угрозу своей власти над публикой. Шутка ли, при первой же личной встрече выставлять из школы самого даровитого ученика!

Судьба Чайковского повисла на волоске. И эти ужасные слова – "прошу вас прекратить посещение классов" - ему сказал сам великий мэтр, покоривший своими концертами Европу! Он безошибочно почуял восприимчивость, внушаемость юноши.

"При моем малодушии, - позднее написал Чайковский, - способности от ничтожного толчка падать духом, стремления наложить на себя руки, чтобы я был, если б не предавался воле Бога?"

Одним словом, юноша растерялся и обещал подумать.

Тут как раз и проявилась та самая божья воля: при поддержке императрицы музыкальное Общество превратилось в Консерваторию.

Рубинштейн был слишком занят новациями и забыл о Чайковском, который оказался среди тех, кого Заремба взял в свой новый класс.

Воля директора продолжала висеть, как дамоклов меч, однако великое призвание звало Чайковского, и он сделал выбор. В мае 1863 года, накануне своего 23-летия, он оставил службу в Департаменте (к изумлению начальства и ужасу отца), практически лишив себя средств к существованию. И отдал всего себя музыке.

Рубинштейн никак не ожидал такого поворота дел и был вынужден считаться с решением ученика. А вскоре Чайковскому выпал шанс убедиться в том, что не зря он одержим пылкой мечтой: его сочинение на тему "Характерные танцы", из вороха прочих, выбрал сам Штраус, давший в Павловске, под Петербургом, концерт русской музыки.

Декларируя, что его придирки вызваны исключительно одаренностью ученика, Рубинштейн продолжал строить козни и фактически сорвал триумфальный выпуск Чайковского, который, перенервничав, не явился на концерт финалистов да и не учел поправок директора, внесенных в кантату "К радости".

Рубинштейн был в ярости. Чайковский, окончивший консерваторию с серебряной медалью, едва получил диплом. Заремба почти на коленях умолял директора простить талантливого выпускника.

Гордиев узел напряженных отношений разрубил младший брат Рубинштейна Николай, который организовал подобную Консерваторию в Москве и приехал в Петербург набирать педагогов. Он сразу предложил Чайковскому должность профессора.

"Милый мой Петя, - писал огорченный отец молодому профессору музыки, – голубчик ты мой, скажу правду, знай, как болит мое сердце. Быть профессором теории музыки с ничтожным жалованием! Этого ли ты достоин, этого ли ты добивался? Светлая твоя головка… Глинка умер бедняком. Плюнь ты на них и снова займись службой…"

Если бы сын послушался, то на земле не оказалось бы музыки Чайковского… Но спасло чудо. Бог явно не забывал мальчика, пылко целовавшего клавиши рояля в домашней гостиной…

Слава грянула в 1879 году, когда Николай Рубинштейн, силами учащихся консерватории, осуществил первую постановку оперы Чайковского "Евгений Онегин", которая произвела фурор. Вскоре ее поставили и на сцене Большого театра.

За приглашением стать профессором Московской консерватории судьба послала молодому Чайковскому еще одну удачу: заботы о его материальном благополучии на долгие 14 лет взяла на себя баронесса Надежда фон Мекк, вдова миллионера, меценатка и поклонница гения. Она назначила композитору внушительное, по тем временам, содержание - 6 000 рублей в год. За всю жизнь этим двум людям так и не довелось встретиться, но они вели активную переписку, которая стала бесценным свидетельством творческой жизни и личности композитора.

Оставив службу в Московской консерватории, Чайковский целиком посвятил себя композиторскому делу. Окинуть одним взглядом то, что он успел сотворить, прожив 53 года, невозможно! Даже краткий перечень поражает: Чайковский написал более 80 музыкальных произведений, в числе которых десять опер и три балета, ныне известных всем лучшим мировым сценам - "Лебединое озеро", "Спящая красавица", "Щелкунчик"… И каждое произведение – волшебство, шедевр. А его божественные концерты, семь симфоний, четыре сюиты, программная симфоническая музыка, а еще более 100 прекрасных романсов! Вся эта россыпь музыкальных драгоценностей - неоценимый вклад в мировую музыкальную культуру.

Имя Чайковского входит в сонм русских гениев вместе с композиторами Мусоргским и Глинкой, мастерами слова Пушкиным, Лермонтовым, Гоголем, Достоевским, Толстым, Чеховым, Буниным, Булгаковым, художниками Репиным, Врубелем, Левитаном, Серовым… Этот ряд можно долго продолжать. Без Чайковского просто невозможно представить себе мировой музыкальный Олимп.

Исключительная красота его музыки, лирическая взволнованность, умение передать и состояние любви, и поступь смерти – поражают воображение, как и умение изобразить волшебными звуками сказку Гофмана о Щелкунчике, создать блестящее музыкальное полотно опер "Евгений Онегин", "Пиковая дама", написать бессмертные симфонии и фортепьянные концерты магического воздействия. И все эти сочинения Чайковский насытил русским мелосом, таким печальным и безнадежно трагичным… "Я страстно люблю русского человека, русскую речь, русский склад ума, русскую красоту лиц", - писал композитор. Вся эта любовь слышится в прекрасных симфониях, в его фортепианном цикле "Времена года", шедевре из шедевров.

Основные эстетические принципы Чайковского формировались в 60-70-е годы XIX века, в период высокого подъема общественной и художественной мысли, расцвета русской литературы, живописи и музыки. При всем трагизме мироощущения важнейшая черта музыки Чайковского - гармоническое, оптимистическое восприятие жизни. Его эстетическим принципом стала формула "прекрасное - есть жизнь". Правдивое раскрытие душевных переживаний человека - сущность его музыки.

В своих произведениях Чайковский представляет жизнь русского общества, дает картины русской природы. Музыка интонационно близка русской народной песне. Сам композитор писал: "Я до страсти люблю русский элемент во всех его проявлениях, одним словом, я русский, в полнейшем смысле этого слова".

Последние годы жизни Чайковский жил в Клину, под Москвой, однако смерть настигла его в Петербурге, внезапно. Двадцать третьего октября 1893 года жизнь композитора (как некогда и жизнь его матери) унесла холера, таившаяся в стакане сырой воды, которую он выпил сгоряча, махнув рукой на предостережения окружающих. О потере гения скорбела вся Россия.

В русском космосе взорам мира открыты многие сияния, и среди ярчайших – гений Петра Чайковского.