4-7 сентября 2024 года произошли вооруженные столкновения с применением тяжелого оружия между афганскими и пакистанскими пограничниками и военными. Якобы поводом к очередному вооруженному конфликту на совместной границе в восточной афганской провинции Хост послужило возведение афганской стороной форпостов в районе спорной границы между государствами.

Корни этого застарелого конфликта уходят в далекое колониальное прошлое Британской Индии, когда так называемая линия Дюранда разделила многомиллионный народ пуштунов, ныне проживающих на территории Пакистана, Афганистана и Ирана. Данная граница явилась результатом переговоров в 1893 году между афганским эмиром Абдуррахманом и секретарём индийской колониальной администрации сэром Мортимером Дюрандом. Вплоть до распада Британской Индии в 1947 году афганские правители признавали линию Дюранда в качестве границы, но с 1947 года, после образования независимого Пакистана, Кабул отказался признавать ее законность. 2640-километровая граница между Афганистаном и Пакистаном, как считают в Кабуле, является лишь "воображаемой линией". Пакистанские же власти утверждают, что эта граница является общепризнанной мировым сообществом.

Раздел колонизаторами пуштунских племен не стал чем-то экстраординарным в истории. Аналогичным образом поступили «вершители судеб народов» дипломаты: англичанин Сайкс и француз Пико, которые предложили разделить территорию Османской империи по географической карте на новые государства. В результате их действий курдские племена оказались разделенными границами Турции, Сирии и Ирака, а арабы Палестины до сих пор не могут образовать своего государства.   

По-разному складывались современные пакистано-афганские отношения.  Как известно, пакистанские власти поддержали вооруженную афганскую оппозицию в борьбе против просоветских режимов 70-80 годов, а в начале 90-х годов прошлого века способствовали созданию на базе сети религиозных школ медресе среди афганских беженцев в своем приграничье движения «Талибан» (ДТ, запрещено в РФ).

 Исламабад не только обеспечил приход к власти талибов в 1996 году, но и всячески поддерживал их в борьбе с оппозицией в лице племен так называемого Северного альянса. Представители силовых структур Пакистана даже присутствовали в рядах вооруженных формирований талибов вплоть до 2001 года. Ситуация изменилась после теракта 11 сентября 2001 года в США, когда Вашингтон обвинил талибов в поддержке «Аль-Каиды» (запрещена в РФ) и поддержал Северный альянс.

Пакистан был вынужден следовать в кильватере политики США и временно свернул свое официальное сотрудничество с ДТ. Это вовсе не означало полного разрыва отношений Пакистана с талибами. По каналам пакистанских спецслужб и радикальных исламистских группировок талибы продолжали получать оружие, боеприпасы, другую помощь, контролировали часть территорий Афганистана.

 К 2007 году в приграничной пакистанской провинции Вазиристан сформировался так называемый пакистанский филиал ДТ, который вместе с афганскими талибами вел борьбу против войск США и НАТО в Афганистане и являлся как бы надежной тыловой базой ДТ и родственных ему исламистских группировок. Одновременно Исламабад выступал посредником на переговорах между официальными властями в Кабуле и талибами, поддерживал контакты с Пекином, Москвой и Вашингтоном в целях поиска мирного решения афганского конфликта.

Российская сторона не раз подчёркивала конструктивную и позитивную роль Пакистана в решении афганской проблемы. В российской периодике в целом положительно оценивается помощь Исламабада в достижении мира и стабильности в Афганистане. Ожидалось, что значение и роль Пакистана в афганских делах заметно возрастет после вывода войск США и НАТО из страны.

Действительно, с 2021 года в Афганистане резко возросло число визитеров - пакистанских официальных лиц, политиков, журналистов и специалистов в области информационных технологий. 4 сентября 2021 г. в Кабуле побывал глава Межведомственной разведки Пакистана Фаиз Хамид. 22 февраля 2023 г. состоялся визит делегации, которую возглавил министр обороны Кхаваджа Мухаммад Асиф.

Внимание привлекла бурная деятельность посла Пакистана в Кабуле Мансура Ахмад Хана, который регулярно посещал МИД и другие государственные учреждения, например, мэрию Кабула. Оппоненты ДТ в этой связи даже обвиняли Пакистан в нарушении суверенитета Афганистана. Сложилось впечатление, что американцы передали свой контроль над ситуацией в стране Исламабаду.

Однако через несколько месяцев правления талибов появились первые признаки того, что их отношения с Пакистаном развиваются неоднозначно и совсем не так, как того ожидали в Исламабаде. Пакистанские власти рассчитывали, что «Талибан» будет ставить религиозное единство выше этнонационального, и это поможет ослабить сепаратистское движение за Пуштунистан, т. е. за объединение пуштунов, проживающих в Афганистане и Пакистане.

Пакистанские власти явно просчитались. Лидеров ДТ не устроила роль марионеточного режима Исламабада. Талибы постепенно отдалялись от взрастивших их пакистанцев, становясь всё менее управляемыми. Важно, что талибы в подавляющем большинстве были и остались пуштунами и, несмотря на свой религиозный радикализм, не спешили отказываться от источника силы, каким представлялась пуштунская идентичность. Они по-прежнему отвергают «линию Дюранда» и выступают за объединение всех пуштунских племен.

 К тому же, талибы отказались от разрыва связей с «Движением талибов Пакистана» (Техрик-е талибан Пакистан, ТТП, запрещена в РФ), террористической организацией, которая преследует цель создания в Пакистане государства по образцу нынешнего Афганистана – Исламского Эмирата Афганистан. Ещё в 2020 г. ТТП назначили теневых глав пакистанских провинций, а в начале 2023 г. основали теневое правительство в составе министерств обороны, юстиции, политических вопросов, экономики, образования и разведки.

 В настоящее время пакистанские власти оценивают численность ТТП в 7–10 тысяч боевиков, а с членами семей сторонников этого движения их куда больше. В Пакистане всё громче заявляют о себе и другие исламистские террористические организации. Так, запрещённая в России группировка «Исламское государство», взяла на себя ответственность за атаку в конце июля 2023 г. на партийное собрание в северо-западной провинции Хайбер-Пахтунхва, в результате которой погибло более пятидесяти и ранено более ста человек.

Таким образом, талибы не стали силой, ориентированной исключительно на Исламабад. Лидеры ДТ стремятся диверсифицировать свои внешние связи и контакты. В частности, развивают отношения с соперником Пакистана – Индией, которая отошла от многолетней политики отсутствия официальных контактов с талибами. Ещё в октябре 2021 г. индийский замминистра иностранных дел Дж. П. Сингх провёл закрытые консультации с делегацией талибов на московской конференции по Афганистану.

 Общеизвестны также планы и намерения Китая, России, Казахстана, других стран по развитию торгово-экономических отношений с Афганистаном. Кабул с готовностью встречает все подобные инициативы, в частности, трансафганские логистические проекты Север – Юг. У настоящих друзей Афганистана есть понимание того, что только путем интеграции страны в мировую экономику можно преодолеть тяжелое наследие гражданских войн, разрухи и избежать гуманитарной катастрофы. Укрепление государственности в Афганистане могло бы благоприятно сказаться и на региональной безопасности, снизив уровень угрозы терроризма и наркотрафика с афганского направления.

Возникшие трудности в отношениях Пакистана и Афганистана ставят вопросы о том, как реагировать на эти события России. Ранее высказанное представителем Президента РФ по Афганистану Замиром Кабуловым предположение, что ключи к решению афганской проблемы находятся в Исламабаде, как минимум, нуждается в корректировке.

К сегодняшним реалиям больше подходит тезис, что ключи к афганской проблеме лежат в Кабуле. Многое будет зависеть от способности лидеров ДТ найти консенсус интересов вех этнических, религиозных групп населения и создать инклюзивное правительство. Что касается внешних связей страны, то здесь приоритет должен отдаваться развитию отношений с соседними и заинтересованными в Афганистане странами, с упором на взаимовыгодные торгово-экономические отношения, без излишней их политизации.