Китай является самым влиятельным иностранным игроком в Мьянме. Пекин взаимодействует практически со всеми крупными вооруженными и политическими группировками в стране, не отдавая никому явного предпочтения. В условиях продолжающейся гражданской войны в Мьянме, Китай стремится использовать свое влияние для создания стабильной обстановки, способствующей росту и безопасности китайских инвестиций.

Однако реализация крупных инфраструктурных проектов Китая в Мьянме остается неопределенной из-за нестабильной ситуации в стране. Несмотря на то, что в последнее время был достигнут прогресс в реализации таких крупных китайских проектов, как глубоководный порт и строительство плотины, контроль властей над этими территориями остается под вопросом. В результате реализация этих проектов представляется отдаленной перспективой.

Экономические интересы Китая в Мьянме являются потенциальным источником влияния, но заметных китайских инвестиций не было уже более трех лет. Китай ждет стабилизации ситуации и не торопится рисковать новыми вложениями. После пандемийного кризиса темпы роста китайской экономики замедлились, что не могло не отразиться на амбициозных инфраструктурных проектах Китая, особенно в рамках инициативы «Пояс и путь». Реализация проектов в рамках этой инициативы приостанавливается или замедляется по всему миру, а на проекты в Мьянме дополнительное влияние оказывают тяжелая внутриполитическая обстановка и экономический спад в стране.

Кроме того, негативное влияние на китайских инвесторов оказывает широко распространенная практика онлайн-мошенничества через расположенные в Мьянме кибермошеннические центры. Эти call- центры, созданные и возглавляемыми преступными сетями, состоящими по большей части из выходцев из Китая, сотрудничают с различными вооруженными группировками на границе Китая и Мьянмы. После переворота эта деятельность заметно расширилась, поскольку местные власти смотрят на их деятельность сквозь пальцы, желая удержать ополченцев на своей стороне. От их деятельности в основном страдают граждане Поднебесной. Это вынудило правительство Китая потребовать от властей Мьянмы ликвидировать центры мошенничества.

Однако нежелание центральных властей Мьянмы начать реальную борьбу с киберпреступниками дало повод «силам сопротивления», заявившим, что ликвидация кибермошеннических центров является одной из главных причин начала наступления, приступить к активным операциям в конце 2023 года, заручившись молчаливым одобрением Китая. Относительный успех проведенной операции заставил мошеннические центры переместиться в другие места как внутри Мьянмы, так и в другие страны региона. Тем не менее, китайское правительство продолжает оказывать давление на власти Мьянмы и соседних стран с целью полного искоренения этого явления.

Однако власти Мьянмы не способны эффективно бороться с мошенническими центрами, поскольку большинство из них имеют коррупционные связи с людьми, стоящими у власти Мьянмы, а доход от их деятельности составляет значимую часть в структуре ВВП страны.

Подход Китая к Мьянме осложняется еще и тем, что он предпочитает вести государственную дипломатию, ориентированную на политическое взаимодействие на высоком уровне. Китай одним из последних признал повстанческие правительства в качестве партнеров по диалогу. Тем не менее, в целом китайские дипломатические предпочтения в отношении политических сил, ориентированных на государство, претерпели мало изменений.

Власти Мьянмы по-прежнему сохраняют контроль над важнейшими государственными инфраструктурами страны. На сегодняшний день они контролируют международные аэропорты, морские порты и экономически важные районы, такие как Янгон, признанная торговая столица страны, где также расположено наибольшее количество иностранных посольств. Именно поэтому Китай поддерживает взаимодействие с властями на высоком уровне, несмотря на очевидный факт, что центральные власти Мьянмы не в состоянии эффективно контролировать всю территорию государства.

В свою очередь, силы сопротивления удерживают, в основном, районы, которые до переворота были экономически слаборазвитыми. При этом они продолжают контролировать ранее процветавшие пограничные торговые пути между Китаем и Мьянмой. В настоящее время их использование сталкивается с трудностями, несмотря на стремление Китая возобновить торговлю с Мьянмой в прежних масштабах. Осложняет ситуацию, с точки зрения Китая, то, что различные вооруженные и политические группы до сих пор действуют разрозненно, не объединились под общим знаменем, несмотря на наличие якобы единой цели – борьбы с официальными властями страны.

Что касается предстоящих всеобщих выборов в Мьянме, то Китай, вероятно, поддержит избирательный процесс, поскольку Пекин хочет налаживания политического диалога в стране, а в конечном итоге стабильности и предсказуемости в проводимой Нейпьидо политике. Впрочем, необоснованных иллюзий Китай явно не питает, так как шансы на то, что предстоящие выборы станут окончательным политическим итогом нынешнего кризиса, невелики. Готовясь к выборам, власти Мьянмы распустили многие крупные политические партии. Этот шаг руководства Мьянмы разочаровал Китай, который пытается наладить рабочие отношения со всеми участниками выборного процесса.

Южный сосед продолжает оставаться для Китая головной болью. Различные политические игроки Мьянмы прислушиваются к Пекину лишь в определенной степени и действуют в основном по своей воле. Действия повстанцев не добавили стабильности, а лишь провели к увеличению территорий, находящихся под их контролем. Не удалось в полной мере решить задачу ликвидации мошеннических центров, на что рассчитывал Китай.

В условиях продолжающейся в Мьянме гражданской войны Китай останется самым влиятельным иностранным игроком, но он вряд ли будет использовать свои возможности для однозначной поддержки той или иной стороны продолжающегося конфликта. Китайские интересы в Мьянме носят в основном экономический характер, и Пекин уверен, что сможет вести дела с теми, кто реально будет контролировать территорию. Единственное желание Китая — это чтобы ситуация неопределенности закончилась как можно скорее.