Великой поэме Фирдоуси "Шахнаме" автор отдал без остатка все дни своей жизни, создав девять томов. Перед нами - явление всемирной литературы, труд выдающегося филолога, который поставил исполинскую задачу собирания и обработки всех тогдашних иранских мифов и сказаний.

Тысячу лет назад персидско-таджикский поэт по имени Альбукасим из Туса, и прозванный позднее Райским поэтом (Фирдоуси) завершил окончательную, вторую редакцию своей великой поэмы «Книга царей» (Шахнаме). Это случилось в столице Хорасана, городе Тус, где поэт прожил большую часть своей долгой жизни и где был похоронен.

Фактически это все, что мы достоверно можем сказать о гениальном создателе эпоса. Остальное, - легенда, отчасти дополненная его первым биографом Ахмедом Арузия, который специально приехал в Тус разузнать о поэте, хотя к тому времени прошло почти сто лет после смерти Фирдоуси.

Так вот, по легенде Фирдоуси родился в аристократической семье тогдашнего землевладельца. Он благополучно прожил первую половину своей жизни, но когда настал черед выдавать замуж дочь, доходов с земли не хватило для состоятельного приданого, и Фирдоуси решил взяться за стихотворную обработку прозаической старо-иранской эпопеи «Шахнаме». На исполнение замысла ушло 25 лет. Исполинский труд требовал прочной жизни и вряд ли бы Фирдоуси справился с работой, если бы не поддержка саманидского вельможи Ахмеда, при малом дворе которого в Халеджане поэт прожил долгие годы и которому, в конце концов, и преподнес первую редакцию эпоса. Это случилось в 999 году. Вельможа щедро одарил поэта, но как раз в тот год Хорасан захватил тюркский изувер, жестокий султан Махмуд Газневид. Поразмыслив, Фирдоуси принимает непростое решение, переписать «Шахнаме», довести поэму до совершенства, и рискнуть преподнести ее новому властелину, который по сведениям, призвал к своему двору массу поэтов, где лизоблюды хором славят величие победителя.

На окончательную редакцию поэмы ушло еще 10 лет.

Когда поэма была окончена – Фирдоуси был уже глубокий старик.

Когда он начинал свой подвиг, страной правил просвещенный султан, когда кончил - к власти пришел грубый деспот.

Кроме того, Фирдоуси был шиитом, для шаха суннита – еретик.

И все же в знаменательном для мировой литературы 1010 году старик, взяв оконченный труд «Шахнаме», отправился ко двору Махмуда в далекую столицу, Газни, где преподнес поэму с положенным панегириком повелителю. На беду Фирдоуси тюркский султан знал персидский язык и мог осмысленно заглянуть в огромную рукопись. Даже беглого взгляда ему хватило, чтобы понять: Фирдоуси славит Иран и проклинает его завоевателей, воспевает богатырей из народа, а не родовитых воителей, проповедует отвратительный дух ереси, и молчит о правоте суннитов в борьбе с шиитами,… а панегирики в честь султана, обильно вписанные холодной рукой поэта, всего лишь дымовая завеса над эпосом. Судьба Фирдоуси повисла на волоске и только из уважения к сединам безумца, Махмуд, скрепя сердце, повелевает отпустить поэту небольшую сумму из царской казны.

Тут легенда начинает покрывать густым туманом судьбу поэта.

Завистники Фирдоуси и наушники поспешили донести до ушей султана недовольство поэта, тут настала очередь ярости повелителя – я велю его затоптать слонами, воскликнул Махмуд.

Такой прием глубоко оскорбил Фирдоуси, и он бежал из Газни в Герат, где в ярости написал приложение к «Шахнаме», сатиру на жадность султана, который заплатил за 60 тысяч двустиший сущие гроши («раз пива напиться» писал он), и, божился Аллахом, что будет верным суннитом до конца жизни, и сетовал на свою же глупость: нашел де, кому приносить свой драгоценный труд, чего ждать от сына раба, «раба хоть и сделай царем, он и на троне – холоп».

К одной легенде спешит другая, согласно которой табаристанский шах Шахрияр, у которого нашел недолгое пристанище опальный поэт, побоялся, как бы сатира не дошла до ушей повелителя и, спасая свою шкуру, предложил Фирдоуси по 1000 дирхемов за каждый стих сатиры, с одним условием – поэт вычеркнет обличения из поэмы… Фирдоуси согласился и получил от шаха огромную сумму в 100 тысяч дирхемов.

Но на этом сияние легенды не гаснет.

Вернувшись домой в родной Тус, говорит предание, Фирдоуси однажды отправился на базар и вдруг услышал, как мальчишка распевает вслух стих из вычеркнутой сатиры: «будь Махмуд царского рода, он бы увенчал мою голову царским венцом…». Старик вскрикнул и упал без чувств на землю, а когда его отнесли домой – скончался.

Но и это не все.

В тот час, когда через одни ворота выносили тело поэта на кладбище, в другие ворота вступил караван верблюдов с дарами от султана Махмуда, который де, наконец, оценил «Шахнаме» и, усовестившись, послал Фирдоуси внушительную сумму 60 тысяч серебряных дирхемов за 60 тыс. двустиший. Пишет первый биограф Фирдоуси Арузия.

Замечательная история, но…

Думаю, что вся жизнь Фирдоуси, описанная задним числом, скорее всего поэтическая выдумка... беспристрастный анализ поэмы говорит совсем другое – перед нами глубоко продуманный шедевр блестяще образованного человека, знатока нескольких языков, написанный без всякой спешки и суеты. Труд, которому автор отдал без остатка все дни своей прочной, благополучной и обеспеченной жизни.

В полном объеме «Шахнаме» насчитывает 9 томов.

Перед нами труд выдающегося филолога, который поставил исполинскую задачу собирания и обработки всех тогдашних иранских мифов и сказаний, решив завершить неоконченный труд своего современника поэта Дакики.

Тут проступает второй важный сюжет.

Дакики или Абу Мансур Мохаммед, был придворным поэтом саманидского султана Hyxa II ибн-Мансура. Дакики жил при дворе, вел жизнь сочинителя од и гимнов, он воспел славу Саманидской династии, составил много панегириков, в форме "касыд". Так вот – внимание - Нух II, желая прославить свое имя, поручил своему пииту изложить в стихотворной форме древние сказания об иранских царях, собранные до этого в прозе под именем "Ходайнаме". Тот согласился. Но с этой исполинской задачей, которая вскоре увековечила имя Фирдоуси, Дакики не успел справиться: он ввязался в любовную интригу двора и был убит одним ревнивым тюркским юношей. Как свидетельствует Фирдоуси, убитый поэт успел составить только 1000 стихов (из истории Гоштаспа), которые Фирдоуси полностью включил в «Шахнаме».

Так шаг за шагом, сквозь романтический флер, перед нами проступает действительная история шедевра – не было никаких экстраординарных мучительных обстоятельств рождения эпоса. Перед нами продуманная задача, поставленная просвещенным султаном, современником Фирдоуси, современному же поэту, который не успел справиться с повелением правителя, и тогда за исполнение заказа принялся Фирдоуси, поэт и мыслитель близкий к придворным кругам.

Все намного скучней и спокойней, чем говорят легенды, за одним исключением, Фирдоуси был гениальным поэтом и исполнил великий труд в собственной аранжировке, которая принесла бессмертие «Шахнаме».

Структура поэмы состоит из 50-ти «падишахов», то есть царствований. Части эти имеют разный объем от нескольких десятков бейтов (двустиший) до нескольких тысяч. Перед нами популярная история, мифология и героика иранского народа за время существования этноса от первого царя до пятидесятого. Это одновременно поэтический пересказ «Авесты», которая для иранцев сыграла роль Торы для иудеев и Библии для христиан, плюс цикл поэм из жизни великих богатырей и, наконец, вдохновенное описание реальной истории иранских царств в эпоху завоеваний Дария. К истории Дария примыкает история Александра Македонского, который сверг Дария.

В этой исполинской эпопее выделяется несколько перлов, больших сказаний «дастанов», среди которых шесть шедевров: «Заль и Рудабе», «Семь подвигов Рустама», «Рустам и Сухраб», «Сиявуш», «Семь подвигов Исфандияра» и «Рустам и Исфандияр».

Все поэмы весьма условно связаны между собой, если не считать, что написаны пророческой рукой Фирдоуси, чеканными стихами, без обычной восточной велеречивости, а наоборот – скупо, лаконично и страстно, наконец, все они полны глубоким трагизмом и вкупе создают внушительную панораму человеческих страстей.

Например, в поэме «Рустам и Сухраб», герой эпоса, могучий Рустам сам того не ведая, вступает в бой с собственным сыном Сухрабом, и хотя сын подозревает, что сражается с собственным родителем, Фирдоуси доводит сказание до трагической гибели сына от рук отца. Не дает ни малейшего шанса для торжества справедливости.

Еще более мрачным предстает со страниц поэмы судьба идеального человека, это блистательный Сиявуш, в котором проступают черты молодого принца Гаутамы, то есть самого Будды, и одновременно это парафраз из Торы, история библейского Иосифа, который будучи проданным братьями в Египет, попадает в дом египетского чиновника Потифара и вдруг становится предметом вожделения жены Потифара, полюбившей молодого раба.

У Фирдоуси в роли коварной бестии выступает жена собственного отца, его мачеха Судабе, на которой отец женился после смерти матери Сиявуша. Но если в истории Иосифа Прекрасного герой, пройдя испытания, законно становится душой фараона, правой рукой земного бога, то в «Шахнаме» жизнь прекрасного человека становится лишь цепью предательств, торжеством низости, лжи, подлости и наветов, которые, в конце концов, шаг за шагом сводят ангела во плоти в могилу.

Мрачен взгляд Фирдоуси на юдоль человека.

Остается только сказать, что поэма имела огромный успех, и была сотни раз переписана благодарными читателями. Так в «Шахнаме» попало множество ошибок, искажений и поздних вставок. Это породило проблему сличения списков и восстановления подлинника из множества копий. Первым за труд взялись европейцы и только в 1829 году, английский филолог Т.Макан осуществил научное издание «Шахнаме», в основу которой легло 17 списков поэмы. Через несколько лет в Париже вышло издание ученого Ж.Моля, на основе уже 30 списков поэмы, но подлинной вершиной стал коллективный труд российских востоковедов, ученых из института востоковедения АНСССР… 9 томов «Шахнаме» с комментариями, которые издавались в течении 10 лет (с 1960-71).

Этот труд в Иране признан каноническим и положен в основу всех последующих публикаций поэмы.

В России, 1000 лет назад, фигуры равной Фирдоуси не нашлось, наше молодое государство только-только рождалось, но богатырский эпос уже сложился, в фигурах Ильи Муромца, Святогора, в сказаниях о Соловье-разбойнике, о могучем Садко, о царе Владимире Красное Солнышко проступают черты созвучные «Шахнаме». Это борьба Добра и Зла, это культ героя от пашни, культ Ивана крестьянского сына, гимн землепашцу Микуле Селяниновичу, который посрамил дружину из витязей, воспевание свободы, чести и любви, страх перед Богом, верность товарищам.

И это чудо, что герои наших эпосов ни разу не сошлись на полях сражений, как сошлись в «Шахнаме» воины Александра Македонского и Дария.

Думается, что в этом факте есть предвидение миролюбивого будущего двух великих этносов, живущих рядом на берегах одного моря.